— Если вы хотите устроиться на работу в «Файнфудз», — сказала она, — я с удовольствием соединю вас с отделом кадров, и там вам подскажут, куда отправить резюме. Не вешайте трубку.
Прежде чем я успела вставить слово, она нажала на кнопку. У меня не было ни малейшего желания общаться с сотрудниками отдела кадров, поэтому я повесила трубку и снова позвонила секретарше.
— Приемная мистера Брока, — сказала она, еще более строго, чем в прошлый раз.
— Алло, это снова Линн Виман. Вы меня неправильно поняли. Я звоню не по поводу вакансии в вашей компании. Я бы хотела договориться о встрече с мистером Броком.
— Ясно. А какого рода у вас к нему дело?
— Я хотела бы поговорить о его возможном участии в обучающих семинарах по всемирно известной программе.
— Если так, то я соединю вас с отделом общественных связей. Они решают все вопросы, касающиеся участия мистера Брока в лекциях и семинарах.
Она снова нажала на кнопку. Я повесила трубку и позвонила еще раз. Разве можно добиться чего-либо, не обладая настойчивостью?
— Приемная мистера Брока, — устало сказала секретарша.
— Здравствуйте. Это Линн Виман. Не хочется быть навязчивой, но, наверное, я недостаточно ясно выразила свою мысль: мне хотелось бы договориться о встрече с мистером Броком.
— К сожалению, это невозможно, — отозвалась «привратница», стараясь поскорее от меня отделаться. Теперь она, очевидно, приняла меня за одну из его отвергнутых любовниц, которые не могли смириться с действительностью. Я знала, что таких у него было немало.
— Я понимаю, что мистер Брок очень занят, — продолжала я. — Но не могли бы вы все-таки взглянуть в расписание и сказать, когда у него появится свободное время? Мне бы хотелось предложить ему стать нашим клиентом.
— Клиентом? — повторила она, снова неверно истолковав мои слова. — Значит, вы представляете одно из агентств, желающих сотрудничать с «Файнфудз»? Я соединю вас с отделом рекламы.
Я снова была низвергнута в телефонный ад.
Итак, добраться до Брока традиционным способом мне не удалось. Что дальше?
Моим следующим шагом было написание Броку письма, в котором я упомянула все свои сертификаты, разрекламировала методику доктора Виман, привела цифры, свидетельствующие о высоком проценте ее успеха, разъяснила, каким образом моя программа поможет ему стать еще более гибким руководителем. Я добавила, что заинтересовалась им, когда прочитала статью в «Форчун», и написала, что, если он станет моим клиентом и пройдет курс занятий, пресса больше не будет представлять его в таком негативном свете.
Я снова позвонила в офис Брока, но на этот раз изменила голос. Секретарша дала мне номер факса. Я поблагодарила ее и повесила трубку. Затем я отправила письмо и до конца рабочего дня не отходила от телефона, ожидая ответа. Я прекрасно понимала, что мне не ответят так скоро, но на всякий случай все-таки не выходила из дома. Где-то после пяти позвонила Сара и пригласила меня на обед. Я была очень рада приглашению: ведь у меня в холодильнике не было ничего, кроме пакета молока и батона хлеба.
Сара Пеппер жила во дворце. Вернее сказать, в хорошо отреставрированном здании девятнадцатого века, предназначенного для королевы — королевы детской прозы. Довгуд находился в живописном местечке Северный Селем, неподалеку от Гора-Киско. Дом царственно возвышался над лужайкой, засаженной кизильником; чтобы подъехать к нему, надо было миновать длинную и извилистую подъездную дорогу. У Пепперов была квартира в Манхэттене, но Догвуд был их главной резиденцией, предметом гордости, вещественным доказательством их успеха — вернее сказать, успеха Сары. Этот роскошный дом был вообще похож на свою хозяйку: все в нем было рассчитано на то, чтобы произвести впечатление на публику.
Жюстина, уже много лет выполнявшая обязанности домоправительницы Сары, открыла мне дверь и представила меня. Сара, строившая из себя великосветскую даму и питавшая нездоровое пристрастие к голливудским приемам, требовала, чтобы Жюстина всегда представляла посетителей. Еще она требовала, чтобы Жюстина ходила в черном платье с белым передником, называла гостей господами, даже если они были детьми, а Сару — мадам. Пенни, Изабелла и Гейл посмеивались над причудами подруги — она была родом из Канзаса, из небогатой семьи, и сколотила себе состояние на детских книгах. Но у меня она вызывала симпатию: ведь теперь я так же, как она, пыталась заново родиться.
— А вот и Линн! — воскликнула Сара, спускаясь по лестнице и грациозно протягивая мне руку. В красном свитере и обтягивающих черных брюках она выглядела великолепно.
Сара поцеловала меня в знак приветствия и повела в библиотеку, все полки которой были заставлены исключительно ее книгами — американские и иностранные издания, карманные брошюры, издания книжных клубов. Здесь она чувствовала себя полновластной владычицей.
— Эдуард составит нам компанию? — спросила я, когда Жюстина принесла нам напитки и закуску на серебряном подносе. Я знала, что детей Пепперов не будет — их отправили учиться в Европу.
— Нет, и слава богу, — ответила Сара. — Мы с ним снова поругались. Он сейчас живет в городе. Наверное, завел себе новую любовницу.