— В этом и состоит вся прелесть. Когда в последний раз у вас был отпуск, доктор Виман?
— У меня его никогда не было. Если не считать последнего года, когда я сидела без работы и целыми днями переписывала свое резюме.
— Вам нужен отпуск, — безапелляционно заявила она. — Вы же нигде не бываете, кроме лингвистических конференций.
Надо признать, она была права. Какой из меня путешественник? Кроме работы, ничего в жизни не вижу.
— Вы должны полететь в Японию, — настаивала Диана. — Удивить мистера Брока и устроить вам обоим романтическое приключение.
Я улыбнулась. Она все еще так молода и наивна!
— У меня есть определенные обязательства перед пациентами, Диана. Нельзя отменять занятия, не предупредив их заранее.
— Мне неприятно напоминать вам об этом, доктор Виман, но вы лингвист, а не врач, и ваши пациенты потерпят.
— Я понимаю…
— Кроме того, вы забыли, что есть я.
— Разве я могу забыть о тебе, Диана?!
— Я серьезно. Я могла бы заменить вас.
— Нисколько не сомневаюсь. Но есть еще одно «но»: такая поездка обойдется мне в целое состояние.
— Позвольте мне кое о чем вам напомнить, доктор Виман. Разве вы не говорили мне, что благодаря вашим отношениям изменился не только мистер Брок, но и вы сами? Что теперь вы стали более непосредственной в словах и поступках?
— Говорила. Раньше я бы и обсуждать этого не стала.
— Так покупайте билет и поезжайте к нему! К тому же это лучший способ доказать ему свои чувства. Отчасти она была права.
— А как же моя встреча с представителями «Си-би-эс»? Я не могу ее пропустить.
— Не пропускайте. Перенесите ее.
— Диана! Так с людьми не поступают. К тому же это мой единственный шанс, я не хочу, чтобы он ускользнул от меня.
— Но мистер Брок тоже может ускользнуть от вас.
— Господь с тобой, я этого не переживу! Он для меня сейчас дороже всего на свете.
— Так докажите это! Докажите ему и себе, что ваша карьера важна, но он важнее!
— Значит, ты предлагаешь мне сделать широкий жест?
— Я предлагаю вам просто поехать к своему любимому человеку. Он обиделся на вас, потому что решил, будто вы использовали его, чтобы восстановить свою репутацию. Если вы останетесь ради встречи с представителями «Си-би-эс», получится, что карьера для вас действительно важнее, чем он. Так, может быть, вы не изменились вовсе?
— Я не голодна, — сказала я, отодвигая от себя сандвич. — Пойду-ка я лучше поработаю.
— Можно я съем ваш бутерброд?
— Ради бога.
Я зашла в свой кабинет, села за стол и задумалась над словами Дианы. Чтобы измениться, стать лучше, не надо кричать на всех углах о произошедшей с тобой перемене. Нужно не на словах, а на деле доказать, каким ты стал.
В тот же день я позвонила Брэндону в гостиницу и убедилась, что он все еще там.
— Я решила уравнение с тремя неизвестными, — сообщила я ему.
— Не томи меня ожиданием! Кто же из них оказался дрянной девчонкой?
— Пенни. Какая же она все-таки стерва!
— Пенни? Я, признаться, подозревал Сару.
— Сара тоже стерва, но это уже проблемы ее мужа.
— Так, значит, все худшее осталось позади?
— Да. И теперь мы можем наконец полностью посвятить себя нашим отношениям! Ты же этого хотел?
— Я всегда этого хотел. Линн, мне страшно стыдно, что я не верил тебе. Мне не терпится увидеть тебя и попросить у тебя прощения.
«Скоро увидишь», — подумала я.
Люди вечно ворчат, что многочасовой перелет изматывает. Но я не жаловалась. Первую половину пути я проспала, всю вторую находилась в полудреме. «Боинг-747» представлялся мне волшебным экипажем, который нес меня навстречу моей мечте.
Когда я поднималась на лифте на сорок первый этаж, мне казалось, что все это происходит не со мной. Целый батальон служащих гостиницы поприветствовал меня низкими поклонами. Никогда к моей персоне не проявляли такого внимания. Я объяснила, что прилетела сюда из самого Нью-Йорка, чтобы сделать сюрприз мистеру Броку, руководителю компанию «Файнфудз», и мне нужен ключ от его комнаты. Я знала, что прошу невозможного, но не ожидала, что переговоры затянутся на целую вечность. В Японии сказать «нет» — значит проявить агрессию. Они будут с улыбкой настаивать на своем, пока вы не отступите. Но я не отступала, а они не сдавались. В конце концов мы пошли на компромисс: двое охранников пойдут со мной в номер Брэндона, я при них открою дверь и брошусь в его объятия.
Когда мы подошли к двери в номер, мне дали ключ. Задыхаясь от волнения, я вставила ключ в замочную скважину, повернула его, осторожно открыла дверь и осмотрелась вокруг. Брэндона нигде не было видно. Я зашла в номер — люкс, между прочим, — и охранники последовали за мной, продолжая следить, чтобы я не украла пепельницу. В то же мгновение из ванной донесся звук льющейся воды. Брэндон принимал душ.
«Чудесно! — подумала я. — Сейчас он выйдет оттуда в чем мать родила. Сюрприз так сюрприз!» Я хотела зайти в ванную, но охранники остановили меня. Пришлось ждать и слушать, как он плещется, мурлыкая что-то себе под нос (трудно было угадать мелодию, но я была готова поспорить, что он напевает что-то из репертуара Майкла Болтона).
Наконец Брэндон выключил воду и появился в дверях ванной. К счастью, он завернулся в полотенце. Увидев меня, он схватился за сердце. Я даже испугалась, что у него сейчас случится инфаркт.