— Дорого яичко к великому дню! Чего меня завтрами кормишь. За что в душу нагадил? Сам в засосах и в губнушке приходишь, а у меня мужиков по всем углам ищешь. Скажи, почему так, за что не веришь? Если подозреваешь, нам уже не стоит быть вместе. Лучше вовремя разбежаться, пока не стали врагами и не возненавидели друг друга.
— Наташка, прости, я и вправду виноват! Больше не повторю. Забудь оплошку. И, знай, я не виноват перед тобою ни душой, ни телом, ни с одной женщиной не изменил тебе! Я только тебя люблю, мою единственную. Не уходи! Не оставляй! — просил меня.
— Ну, я уже была спокойна! Изменил он или нет, сам рога получил. И мне так легко было! Я даже не злилась на отморозка. Так и подумала, если не изменял, получил рога авансом, а коли виноват, мы расквитались. Но самое смешное было потом. Когда я букет Андрея переставила в большую вазу. Из него открытка с поздравленьем выпала. И знаете, что написано было:
— Любимой и желанной Наташе! Самой обольстительной из горожанок! Будь всегда такою же неотразимой и прекрасной! Всегда твой Андрей!
— Хорошо, что Колька уже спал и не видел эту открытку. Если бы он увидел ее, вот где был бы шухер! Конечно, даром бы не сошло соседу. Колька стену к нему лбом бы прошиб! — рассмеялась звонко баба.
— Ну, теперь тебя ничего не мучает, и не точит! — успокоилась бабка.
— Как он уговорил остаться?
— Я его не сразу простила. Еще часа два терзала. Все тряпки собрала не спеша. Он ходил следом, умолял одуматься. Я ему грубила. А как иначе, сам нарвался. И получил. Убеждал, что у него на работе только старые бабы. Но кого убедит? Такою помадой пожилые не пользуются, а только те, кто на панели в первом ряду стоят. Я уже такой не крашусь. А этим- то зачем? Мало того, весь в макияже был, мундир еле очистила от кремов. Уж и не говорю, сколько волос сняла всяких, на целый парик.
— Но как узнал прохвост, что в доме побывал чужой мужик? У него что, собачий нюх? — насторожилась бабка.
— Не верю я в феноменальное обоняние Кольки! Скорей всего старухи подсмотрели и высветили Натку, — предположила Ирина.
— А может, за Андреем дурная слава ходит по пятам и в доме его знают как ловеласа.
— Николай Иванович о нем ничего тебе не говорил? — спросила Ирина.
— Нет. Он вообще редко говорит о соседях, хотя знает всех.
— Наверное, потому, что о самом многое рассказать смогут, — догадалась бабка.
— Никто из них не был на похоронах Лехи! — припомнила Ирина.
— Зато на поминках были все! — съязвила Наталья.
— Чем-то бабки Чижову обязаны, если следят за тобой. И докладывают ему. Понятно, не сам мужика учуял. Это чушь. Но и старухи сутками не дежурят, — говорила бабка.
— Да тут все просто. Букет был душистым. А кто в этот день принесет цветы? Конечно, мужик! Догадаться не сложно, — расставила все по местам Наташка.
— Но и отец мог прийти!
— Колька знает, папка цветов не купит. Не станет деньги на ветер выкидывать. Предпочтет им коробку конфет. Они уже присмотрелись, изучили друг друга, — добавила Натка уверенно.
— А как вы с ним будете встречаться? Хоть обговорили?
— Он тоже работает. Где-то на фирме и причем допоздна. Правда, утром уходит к десяти. А я к девяти. Николай в восемь уезжает. Ну, а за час что успеешь? Да и не признаю секс впопыхах, никакого удовольствия. Лучше реже, но без спешки, чтоб долго помнилось, — рассуждала Наташка.
— Ой, девонька, коль держишь сокола на душе, не станешь о мелочах думать. Каждой встрече будешь радоваться, всяк миг ловить. И причем короткая встреча иль долгая, всякая солнцем запомнится, — покраснела Валентина, невольно выдавшая себя.
— Ты, Наташка, осторожнее будь. Не знаем мы этого Чижова. Не приведись, накроет с Андреем. Кто знает, что утворит с тобой? — икнула от страха Ирина.
— Да самое страшное — выгонит. Ну, я к Андрею уйду!
— Если возьмет! — ввернула Ира. И добавила:
— Но что устроит Женька? Он своими руками придушит и нас вместе с тобой.
— Ладно, вернусь к вам! Долго не засижусь! А может, все обойдется. Ведь живут же другие всю жизнь и ничего не случается.
Наташка не сразу услышала звонок своего телефона. Это Николай разыскивал ее и попросил вернуться домой поскорее, он очень соскучился, проголодался и предложил приехать за нею.
Баба тут же согласилась. Она так и не успела поговорить с отцом. Лишь попросила навещать их хотя бы в выходные. Тот пообещал. И вздохнул вслед убежавшей Наташке:
— Была дочкой, и нету ее, словно приснилась. Другое дело сын, всегда с отцом, никогда не бросит и не оставит, — подумал человек про себя и тут же замолчал: