— С ними справлюсь, но не гони в шею. Не торопи.
— А в чем мне ходить? На дворе холод!
— Дома посиди, голубушка! Обойдись без посиделок денек другой. Пусть поскучают твои ухажеры. А то вон как бурки протоптала на гулянках, все пятки наружу выскочили, — улыбался мужик.
— Ой, Захарка! Голова у тебя совсем сивая. Но как был озорником в молодости, таким и остался. Ну, какие нынче у меня посиделки, если до лопухов по лету не доползаю.
— А как справляешься? — удивился человек.
— Туалет в доме имею. За избу зимой не вылезаю, сил больше нет. Дочка для меня постаралась. Воду в дом провела, туалет с ванной поставила, дровяной котел дом греет. Все как в центре города. Вот только на душе погано. Внуки редко приходят. Скоро забуду их лица и не увижу, на кого похожие теперь сделались. Раньше в нашу породу были. Нынче, кто знает. В последний раз приходили на Пасху. Скоро год минет! — разговорилась бабка.
— Тебя когда-то навестят. Ко мне вовсе не придут. Никто. Вот и посуди, кто с нас нужнее в этом свете! — взгрустнул Захарий.
— Конечно, ты! — выпалила Варвара.
— С чего взяла?
— Тебя любят. А меня только стерегут, чтоб не завонялась, когда помру.
— Эх-х, Варя! Сколько хороших людей сватались к тебе, всем отказала. Вышла за придурка.
— Любила его. Такая моя судьба корявая. Ну, да что теперь ворошить былое, не буди память. Оно хоть и давно ушло, а душа и нынче ноет. Если б нынешние мозги тому времени подарить, иною была бы жизнь, — вздохнула Варвара и, глянув на старые валенки, сказала тихо:
— Теперь на душе и на сердце единые дырки. Их не заштопать, не зашить. Все ушло…
— Ладно, Варюха! Нам хоть есть, что вспомнить. Нынешним и этого не дано!
— А где твоя семья?
— Один я, Варя! Как и ты!
— Выходит, тоже ночами маешься?
— Это у меня впереди. Я от своих недавно ушел, даже не горевал покуда.
— Не минешь. Поначалу зло, после — размышление, там и сожаление придет…
— Вот до этого не дойдет! — не согласился Захар.
— Если другую бабу сыщешь, может некогда станет вспоминать. Вам, мужикам, все проще. Быстро загораетесь, гаснете еще быстрее. Это мы всю жизнь мучаемся, — спохватилась, глянув на время и спросив, сколько будет стоить ремонт валенок, поторопилась уйти.
— Ну и старуха! Кто такая? — удивился Илья.
— Была большою птицей. Второй такой красавицы город не знал. Да только судьба у ней горше полыни. Годы и горе все отняли. Ничего не оставили в утеху. А была известной актрисой. Теперь даже не верится. На моль похожа стала. Тени от прежней женщины нет. Полюбила какого-то артиста из заезжих гастролеров. Он негодяем оказался. Заделал ей дочку, а через год бесследно смылся. Варюха разыскала. У него помимо еще три бабы имелись. Все с детьми, от него. Плодовитый тушканчик оказался. Он не только на сцене, а и в жизни был артистом. Ну, да Варя сама свою дочь вырастила. Отчима не привела. Одна жила все годы. Обожглась на заезжем и в своих разуверилась. Трудно ей приходилось. У артистов получка копеечная. Но баба не пошла по рукам. Удержалась. Дочку в люди вывела. Отдала замуж. Ну и что? Образование не ум. Она такая же дура, как моя Наташка. Попрекает Варю за глупое замужество. Как будто на лбу человека написано хороший он или падла! Да, вокруг Варьки вертелись многие. Она свое нашла. Сама за это страдает. И судьба ее наказала хуже некуда. Зачем же добавлять боль? Ведь она в жизни ничего хорошего не видела. И вместо поддержки, одни насмешки. Ими бабу измучили. Потому, никуда и ни к кому не ходит до сих пор.
— Тогда и ты сдерживайся, не напоминай, — упрекнул Илья Захара.
— Да я слегка, по-свойски, — улыбнулся человек чему-то своему, сокровенному, о чем умолчал.
— Ты любил ее?
— Я восторгался Варей, впрочем, как и другие. До влюбленности не дошло. Она старше, да и кто я против нее? Варя была звездой, а я обычный сапожник, как ворон рядом с лебедушкой. Ну, что общего, даже не смел думать, смотреть в глаза, здороваться стеснялся. Ведь разговаривать с нею насмелился, когда она на пенсию вышла и, оставив дочке с внуками городскую квартиру в центре, переехала в этот дом на окраину навсегда. Конечно, обидно было за нее. Варя жила нашей высокой мечтой, песней, легендой и сказкой. А теперь она, как крапива на грядке, всеми забытая, униженная, обветшалая. Все мы эдак кончим свой век. А разве о таком мечтали? Она как-то заказала мне туфли для Золушки. Главную роль играла в том спектакле. Я ей три пары сшил, на выбор. Она все взяла. И до сих пор их бережет. Я душу в них вложил, самого себя. Дочка их у нее просила, не дала. Не разрешила даже примерить. Потом внучка клянчила. Варя тоже отказала. И в завещании попросила похоронить в тех, в каких она играла в спектакле. Значит, сумел угадать и порадовать Варю хоть раз в жизни. Побывал с нею в ее сказке, жаль, что она так плохо закончилась для нас обоих, — нахмурился человек.