— Нет! — завопила Сирина. — Я не хочу!
— Но это поможет тебе, — умолял Пол. — Ты знаешь слова наизусть. Если ты послушаешь свой собственный голос, когда я проиграю запись, ты восстановишь свой подход… — продолжая говорить, он поднял крышку.
— Нет, — запротестовала Сирина, собираясь сойти со сцены в зал и вмешаться в действия Пола. Но магнитофон уже работал, и прелестный, легкий голос разнесся по театру.
«Я лгала тебе Фрэнк. Я лгала тебе с самого момента нашей встречи…»
Энн наклонилась вперед, сердце ее стучало так громко, что она почти не слышала слов.
Это был ее голос! Тот самый монолог, который она читала, когда ждала Пола домой, и который, оказывается, не успела стереть с пленки! Как Пол мог подумать, что это Сирина? Но Энн уже знала ответ, вспомнив, сколько раз он путал их голоса. Слушая запись, она была заново растрогана пафосом слов, как, впрочем, были тронуты и все на сцене, потому что это была Мэри-Джейн, которую они никогда раньше не слышали. Это была такая интерпретация роли, которая, будучи сыграна на сцене, не могла не обеспечить пьесе успех.
Голос на пленке замолчал, и Лори двинулся к краю сцены и начал свою реплику «Я никогда не думал, что ты так чувствуешь, Мэри-Джейн».
Сирина открыла рот, чтобы что-то сказать, но прежде чем она успела произнести хоть слово, с магнитофона раздался голос Смизи: «В чем дело, мисс Лестер? Разговариваете сами с собой?» — «Я читала отрывок из пьесы», — это был голос Энн, вполне узнаваемый, когда она больше не играла. Пол рванулся через всю сцену, выключил магнитофон. Никто не двигался, и он пошел обратно вдоль рампы, на лбу у него выступил пот.
— Сирина, — мягко произнес он. — Я хочу поговорить с тобой.
Сирина подошла к нему, потрясенная, но не сдавшаяся.
— Я сделала запись перед этой, Пол. Я думала, ты ее имел в виду.
Этого Энн не выдержала:
— Не лги, Сирина!
Она быстро побежала по проходу к ступенькам на сцену.
— Ты делала запись, когда ждала Пола, но успела прочесть только две строчки на магнитофон, и я сразу его отключила.
Пол перевел взгляд с Энн на Сирину.
— Это правда?
— Конечно, нет. Энн всегда ревновала тебя ко мне, ты же сам знаешь.
Его глаза сузились.
— Тогда, если ты сделала полную запись, я хочу, чтобы ты проиграла ее. Вот здесь магнитофон со всей пленкой.
— Нет! — Сирина отшатнулась от него. — Нет, я не могу!
— Почему? Если ты сделала запись, она должна быть там.
Она съежилась под его взглядом.
— Ты сам виноват, — воскликнула она. — Это ты заставил меня лгать. Когда ты сказал, что слышал мою запись на магнитофоне, как я могла догадаться, что это не мое чтение?
— Потому что я процитировал некоторые строки, которые ты не читала. Ты должна была понять, что это была запись голоса Энн.
— Я не знала, — стонала Сирина. — Ты должен мне верить. Пол… Я не знала!
Все остальные актеры медленно сошли со сцены, и в конце концов на ней остались лицом к лицу Пол, Энн и Сирина.
— Чего я никак не могу понять, — горько сказал Пол, — как ты могла лгать мне, зная, сколько от этого зависит. Ты же знала, что эта роль выше твоих возможностей… Почему у тебя не хватило мужества признаться?
Сирина подняла голову.
— А почему ты не прогнал меня?
— Потому что я верил в девушку, которую слышал на пленке. В этой записи было все, что я искал для Мэри-Джейн. — Он шагнул вперед, его темные глаза сверкнули. — Я думал, что это была ты… Все это время я думал, что это ты.
Сирина подняла к нему лицо. Никогда еще она не выглядела более прелестной и беззащитной.
— Я боялась, что если расскажу, ты разлюбишь меня. — Она бросилась к нему в объятья. — Я люблю тебя всем сердцем… Если ты сейчас прогонишь меня, я не смогу жить. Пол, ты должен простить меня!
Не в силах слушать дальше, Энн повернулась на каблуках и оставила их одних.
11
Энн вошла в квартиру и нерешительно остановилась. На диванчике сидела ее мать и вышивала скатерть, волны белого полотна спускались по ее ногам на пол. Она улыбнулась дочери:
— Иди сюда, согрейся, дорогая. У тебя совершенно замерзший вид.
Энн протянула руки к пылающим поленьям и спросила:
— Папа не звонил тебе? Нет?
— Нет. А должен был позвонить? — Анжела откусила нитку и долго искала в рабочей корзинке моточек красного шелка. — Дорогая, ты что-то очень серьезная. Что-нибудь случилось?
Энн подвинула пуфик поближе к каминной решетке и села.
— Сегодня днем на репетиции Пол попытался доказать всем, что Сирина может играть. Он привез в театр свой магнитофон и проиграл труппе пленку с ее монологом…