Пряча ухмылку, Лила вонзила зубы в поджаристый кусочек бекона.
— Я вижу, вы уже позавтракали, — сказала Элизабет, обводя взглядом испачканные липким сиропом тарелки.
— Я приготовила детям оладьи. Хочешь, и тебе поджарю?
— Нет, — отмахнулась Элизабет.
Вообще-то она должна была поблагодарить сестру за то, что та прискакала пораньше и накормила Мэтта и Мэган завтраком, позволив Элизабет подольше поспать. По субботам магазин работал с полудня до пяти, и только в субботу утром она могла позволить себе не вставать в полседьмого.
— Быстро займитесь делами! — сердито прикрикнула она на детей. — Заправьте постели и положите грязные вещи в корзину для белья.
— И можно идти на улицу играть?
— Да.
Вымучив первую за утро улыбку, Элизабет легонько шлепнула пробегавшего мимо Мэтта, дочь же она нежно обняла за плечи.
— Смышленые ребятишки, — заметила Лила, когда они с сестрой остались наконец наедине.
— И болтливые.
— Я ничего у них не выпытывала, — стала оправдываться Лила. — Просто спросила, что новенького, и получила исчерпывающий ответ.
Устроившись поудобнее, опершись локтями о столешницу и положив подбородок на скрещенные кисти, Лила, нагнувшись к сестре, шепотом спросила:
— Скажи, этот мистер Рэндольф действительно снял тебя с дерева вчера вечером?
— Да, так и было.
— Бинго! — закричала Лила, захлопав в ладоши.
— Все было совсем не так, как ты пытаешься представить.
— Мы как раз добрались до самого пикантного момента, перед тем как ты вошла. Что там насчет порванной нижней юбки?
— Да ничего, — пожала плечами Элизабет. — Край юбки зацепился за ветку.
— И он снял его с ветки? — со сладострастной улыбкой переспросила Лила.
— Да, и это было довольно унизительно для меня. Я чувствовала себя как последняя дура.
— И как это произошло? Что он говорил?
— Забудь об этом, Лила. Он… он довольно старый.
— Старый?
— Ну ты же сама заметила, что у него седые волосы. Он для меня слишком старый.
Лила нахмурилась:
— И сколько же ему лет?
— Я не знаю, не спрашивала, — уклончиво ответила Элизабет.
— Ну что ж… Это только начало. По крайней мере, тебе удалось привлечь его внимание.
— Я к этому не стремилась.
— Какая разница, нарочно ты застряла на дереве или случайно? Главное — результат: птичка попала в сеть.
— Да пойми же ты своим извращенным умом, никого я не ловила, и никто не попался!
— Прекрати кричать на меня, Элизабет. Я действую в твоих интересах.
— Никто не просит!
Лила откинулась в кресле, устало вздохнув:
— Ты сегодня с утра скрипишь, как старая колода! Знаешь, что я тебе скажу? Ты бы проснулась в куда лучшем настроении, если бы провела больше времени с соседом, высвобождая свою нижнюю юбку.
— Лила, — с угрозой произнесла Элизабет.
Сестра не вняла предупреждению.
— На, почитай, пока я помою посуду. — Лила подвинула сестре журнал, а сама принялась убирать со стола. Перед Элизабет лежало популярное ежемесячное издание для женщин. — Открой на десятой странице.
Элизабет принялась листать нарядный выпуск. Дойдя до десятой страницы и прочитав заголовок рекламного материала, она подняла на сестру взгляд, но та намеренно смотрела в сторону. Таким образом, Элизабет ничего не оставалось, как прочесть довольно длинное объявление.
К тому времени как Элизабет закончила чтение, Лила очистила и сполоснула тарелки и поставила их в посудомоечную машину. Она вернулась к столу. Сестры какое-то время молча смотрели друг на друга.
— Ну? — наконец спросила Лила.
— Что?
— Что ты об этом думаешь?
— О чем именно?
— Ты не находишь идею интересной?
— Ты, должно быть, шутишь! Не может быть, чтобы ты всерьез считала меня способной опубликовать что-либо из моих фантазий.
— Я не шучу.
— Тогда ты просто больна.
— Я абсолютно здорова, так же, как и ты. И в твоих фантазиях тоже нет ничего ненормального. Только они чуть подробнее и романтичнее, нежели фантазии других женщин. Что плохого в том, чтобы отправить придуманное тобой в редакцию? Пусть они станут частью сборника.
— Ты еще спрашиваешь «что плохого»?! — закричала Элизабет. — Тебе не приходило в голову, что у меня растут двое детей?!
— Но они ведь не покупают такие книги, не так ли?
— Не напирай, Лила! Твое предложение иначе как абсурдным не назовешь. Я никогда в жизни не смогу решиться на такое, а если и сделаю, то потом места себе не найду.