— Чем быстрее ты возьмешь куртку, тем скорее мы уедем, — заметил Тед.
Мэтт тут же взлетел по лестнице к себе и почти мгновенно вернулся с курткой в руках. Тед шел впереди. С флангов к нему примыкали Мэтт и Мэган. Элизабет досталась честь запереть дом. Странно было ехать на переднем сиденье рядом с Тедом, зная, что сзади устроились дети. Стороннему наблюдателю они казались бы обычной американской семьей, выезжающей на прогулку. От этой мысли Элизабет бросило в дрожь.
Она так разнервничалась, что чуть не подпрыгнула, когда Тед сказал ей:
— Вы сегодня очень мило выглядите.
Неожиданный комплимент прозвучал между возбужденными репликами детей.
— Спасибо. И вы тоже. Я имею в виду, хорошо выглядите.
— Благодарю.
Они улыбнулись друг другу. Элизабет не знала, куда деваться, чувствуя на себе его одобрительный взгляд. Она была искренне рада, когда Мэтт отвлек внимание Рэндольфа.
В школе все кипело. Приготовления полным ходом шли и внутри, и снаружи. Школьный парк, площадка и стадион — повсюду носились дети и родители, не успевавшие следить за своими чадами, перебегавшими от одного ярко украшенного прилавка к другому, стараясь попробовать себя в как можно большем количестве игр и состязаний.
В первую очередь надо было приобрести билеты. Элизабет знала, что купить их можно у мамы девочки из одного с Мэган класса — члена родительского комитета школы, и ей ничего не оставалось, как представить ей Теда. Любопытство мамаши было настолько явным, что она дважды ошибалась, давая сдачу.
— Мне самой надо было купить билеты, — сказала Элизабет, как только они отошли подальше.
Она чувствовала на себе любопытные взгляды и прекрасно понимала, о чем перешептываются у нее за спиной.
— Считайте, что это мой добровольный взнос на благо развития школы, — весело ответил Тед. — Так что, ребята, куда отправимся для начала?
Страхи Элизабет по поводу того, что Теду будет скучно, не оправдались. К ее удивлению, Рэндольф получал удовольствие от праздника. Он предложил Мэган поучаствовать в конкурсе с удочкой, и девочка сумела выудить для себя приз. На баскетбольной площадке он поднял Мэтта к себе на плечи, чтобы тому легче было забивать, и Мэтт вернулся с пакетиком «мраморных» карамелек и широкой, во все лицо, улыбкой, от которой у Элизабет защипало в глазах. Она видела, как ее сын тайком бросает взгляды на друзей, гордо шествуя вдвоем с Тедом. У него не было отца, как у других, зато он вовсю пользовался отвагой и удалью Теда.
Они успели поучаствовать еще в нескольких аттракционах, прежде чем Элизабет спросила:
— Кто-нибудь проголодался? Спагетти или хот-доги — выбирайте, — добавила она смущенно: предлагаемые блюда не отвечали ее представлениям о здоровой пище.
— Отличный ассортимент! Я умираю от голода.
Остановились на сосисках в тесте. Мэтт и Мэган съели свои за три укуса.
— Можно нам раскрасить лица, мама? — спросила Мэган, допивая колу.
Мэтт уже неугомонно скакал вокруг стула.
— Да, мама, ты разрешишь? Я хочу превратиться в дьявола!
— Тебе очень подойдет, — насмешливо заметила Элизабет, стирая со щеки мальчика след от горчицы.
— Мама, можно? Это будет стоить всего шесть билетов.
— Мы с Тедом еще не поели.
— Ну, начинается, — с унылым видом простонала Мэган. — Потом вы захотите кофе, и это растянется еще на час.
— Можно им пойти без нас? — спросил Тед.
— Мы можем, мама? Можем?
— Не «можем», а «можно», — поправила сына Элизабет. — Да, можно, если вы обещаете сразу вернуться обратно. Если вы потеряетесь в такой толпе, мы вас никогда не найдем. И еще: держитесь вместе! — крикнула она вслед убегавшим детям.
Зажав в ладонях билеты, которые отсчитал им Тед, дети метнулись из кафетерия в запруженный народом коридор, к тому месту, где раскрашивали лица.
— Ох, везет же тем, у кого столько энергии! — заметил Тед, откусывая от своего хот-дога.
Элизабет виновато посмотрела на него.
— Я вас предупреждала. Увидите, останетесь без сил, когда надо будет возвращаться домой.
— Я чудесно провожу время.
Самое удивительное заключалось в том, что Рэндольф, по-видимому, не кривил душой. Он действительно наслаждался. Ему было так же интересно все, что касалось жизни школы, как и мамашам из родительского комитета был интересен он, Тед Рэндольф, новый знакомый Элизабет Берк. И, словно прочитав мысли своей спутницы, Рэндольф спросил: