- Без сомнения! Но где сейчас Теодора Фарнезе?
- Сейчас, - произнес Серж, - она должна находиться в расположенной рядом галерее Арле.
Председатель суда тихим голосом отдал какое-то распоряжение служителю, тот вышел в помещение для свидетелей, но быстро вернулся и объявил:
- Мадам Теодора Фарнезе здесь!
- Введите ее!
Теодора Фарнезе вошла. Когда она появилась, в зале воцарилась тишина, взоры всех обратились на нее.
Если среди публики, да и суда присяжных не все считали её убийцей, то, наверняка, надеялись на это.
Теодора Фарнезе прошла на свидетельское место. Она даже не посмотрела в сторону своей соперницы.
Теодора Фарнезе произнесла слова традиционной присяги и начала излагать дело.
- Приехала я издалека, - сказала она, - по просьбе того, кто предстал перед судом в качестве обвиняемого... Кажется, я смогу помочь доказать его невиновность! Как бы истина не была опасной для меня, я доверилась ему, и я скажу всю правду... Вот она: получив письмо мсье Ролана Гароди, просившего меня не приезжать в столицу во вторник, я все же покинула "Цветущую виллу" близ Сент-Адреса и Гавра в понедельник.
- Прибыв в Париж, - продолжала она, - я обнаружила у себя в гостинице уже не письмо, а записку, снова от Ролана Гароди. Вопреки предыдущему письму, в ней мне предлагалось прибыть на свидание - не отрицаю, на хорошо известную мне виллу у тупика Ла Рош. Я смогла приехать туда только в половине шестого... У меня был ключ от калитки, выходящей на пустырь. Я прошла через сад, собиралась подняться по ступенькам "парадной" лестницы, открыв её входную дверь, когда услышала доносившиеся со второго этажа крики и револьверные выстрелы. Я тотчас же убежала как безумная, вновь заперла калитку у пустыря и бросилась в парикмахерскую мсье Моншана, расположенную напротив виллы.
- Он, действительно, спал в эти минуты, - продолжала Теодора, - и я его разбудила. Но на всякий случай - и с помощью одного своего приятеля - я передала ему через час деньги, чтобы он вообще ничего не говорил о моем к нему вторжении и чтобы немедля уехал из Парижа. Мое поведение, быть может, было неосторожным... Во всяком случае я рассказала вам все, что знаю, и я ничего не утаила от вас!.. В тот же вечер я узнала о многих подробностях страшного злодеяния в Пасси... Я тоже плакала! И уехала оплакивать свое горе в Марсель, где у меня находятся близкие родственники.
- Вы бежали, а не просто уехали! - вскричала мадам Гароди, - и теперь, преисполненная, убеждением в своей безнаказанности, приехали сюда, чтобы оправдаться!
И мадам Гароди подошла к председателю суда, взяла из его рук драгоценность и буквально сунула её под нос Теодоре Фарнезе.
- Да! - проговорила Теодора Фарнезе. - Мне хорошо знакома эта драгоценность. Это то самое "кольцо рабства", которое я потеряла на "Цветущей вилле" невдалеке от Сент-Адреса и Гавра.
- Мадам! - воскликнула Тереза Гароди, так самоуверенно, как и раньше. - Вы лжете! Это "кольцо рабства" найдено в домике в Пасси, и это доказывает, что вы там были, там его и потеряли, убегая после совершенного вами гнусного злодеяния!
Лицо Теодоры Фарнезе вдруг покрыла восковая бледность.
- Кто же нашел это кольцо? - спросила она.
- Мсье Серж! - вскричала мадам Гароди.
Теодора Фарнезе повернулась к обвиняемому:
- О, мсье, - сказала она мягким голосом, - вы забыли сказать мне об этом.
- Да, я действительно забыл, - ответил Серж. - Но мадам Гароди также забыла сказать вам, что если я его нашел там, так это потому, что она его туда подбросила!
В зале наступило какое-то оцепенение, а мадам Гароди казалась совершенно растерянной и потрясенной. Когда же мадам Гароди смогла снова заговорить, то все услышали сначала какие-то путанные восклицания... "Я!.. Что он хочет сказать?.. Но он сошел с ума!"
Председатель суда, почувствовав инстинктивно, что дело "уплывает" подобно трупу в бушующих волнах моря, быстро спросил:
- Но какими доказательствами, мсье Серж, вы располагаете для столь недоказанного обвинения в адрес мадам Гароди?
- У меня только одно доказательство! - ответил тот. - Когда проводились расследования в домике Пасси, и одно из них - третье расследование с участием мадам Гароди и свидетелей, когда было найдено "кольцо рабства"!
- Но зачем... - начал было председатель.
- Да, зачем бы я это сделала? - вмешалась мадам Гароди, как бы исчерпав все свои силы при столь неожиданном для неё заявлении.
- Зачем? - спросил Серж. - Я вам скажу, мадам! Сначала ваше поведение диктовалось ненавистью к этой женщине, а затем стремлением ввести правосудие в заблуждение. Убийца - это вы!
- Он сошел с ума!
Этот отчаянный вопль мадам Гароди прозвучал в мертвой тишине в зале суда.
Что же касается Сержа, то он сохранял ледяное спокойствие. Он произнес:
- Сейчас я готов дать суду все необходимые показания!
С разрешения председательствующего он занял место для показаний.
Он начал с того, что стал разъяснять истинную подоплеку трагедии в домике в Пасси, которую он понял, когда были обнаружены в саду следы ног Теодоры Фарнезе.
- Случилось так, - рассказывал Серж, - что в тот день Иване, как главной ассистентке профессора Гароди, понадобилось, судя по всему, срочно посоветоваться о чем-то с профессором, придававшим огромное значение своим последним исследованиям. И случилось так, что шпиономанка, каковой оказалась в конечном счете сама мадам Гароди, неотступно следившая за малейшим шагом своего мужа, которого она продолжала страстно любить, при очередном "обходе" "павильона свиданий", заметила вошедшую на территорию виллы Ивану. И тогда-то она решила собственноручно расквитаться с профессором и с Иваной! Убив своего мужа, она потом в завязавшейся схватке убила и Ивану, а потом и ту глухонемую и слепую девушку. Ее маниакальность в вопросах любви привела к тому, что никто не остался в живых. Ведь она, мадам Гароди, страшно ревновала своего мужа.
- Этой женщине пришла в голову чудовищная мысль: убить всех, кто находился в это время на вилле, взвалив всю вину на Теодору Фарнезе. Это она сама, мадам Гароди, послала Теодоре Фарнезе записку с приглашением придти на свидание, подделав почерк мужа. И поскольку Теодора Фарнезе на свидание пришла позднее случившегося, все сложилось в угоду планам мадам Гароди.
Тут мадам Гароди испустила страшный вопль и упала в обморок. Председатель объявил перерыв в заседании суда.
Спустя четверть часа, когда заседание возобновилось, мадам Гароди предстала перед присутствующими в зале как бы окаменевшей в том состоянии ужаса, в которое её ввергли разоблачения Сержа. Ее глаза казались ещё глубже посаженными в глазные орбиты, двойная морщина горести на её щеках расширилась. Вся её зрелая красота буквально исчезла в какой-то миг. Многие из публики начинали понимать, что она больше замешана в этой трагедии, чем считалось прежде, но и в рассказ Сержа мало кто ещё верил.
После возобновления судебного процесса председательствующий сначала сделал выговор Сержу. Он напомнил ему, что тот находится на скамье подсудимых в меньшей степени не для обвинений, а в большей - чтоб защищать себя. И что в любом случае ему следует учитывать, что он нападает на женщину с незапятнанной репутацией и что свои обвинения он обязан выдвигать в выражениях не оскорбительных для общественного сознания и в особенности внести в свою неожиданную систему защиты больше доказательств.
Серж склонил голову в знак того, что понял и учтет сделанное ему замечание. Затем он возобновил свое выступление.
- Господа! - произнес он. - Мой адвокат Тессон во время перерыва напомнил мне, что в момент преступления, в половине шестого, мадам Гароди вместе с ним находились у меня в гостиной. Но я вспомнил, с какой настойчивостью, не подавая вида, мадам Гароди указывала нам с Тессоном на время, зафиксированное стенными часами в моей гостиной. Это мне показалось неестественным. Согласно словам моего друга Тессона, он первым пришел в мою гостиную и слышал, как мадам Гароди звонила у входной двери моей квартиры. Тессон потом все время был там.