Здесь, на наш взгляд, тоже требуется уточнение описываемых событий и их сверка с архивными документами. Непонятно, в качестве кого и с какой целью отец героини нашего очерка направлен в Сибирь с таким поручением, учитывая, что он не являлся горным инженером, не был знаком с добычей золотоносных пород и выплавкой золота. Конечно, в то время решение императрицы было законом, хотя и столь резкий переход от театральных подмостков к ревизии сибирских рудников кажется сомнительным.
Что же касается упомянутого горнозаводчика и купца 1-й гильдии из Верхотурского уезда Пермской губернии, то он действительно существовал. Имя его в уральских землях было широко известно. Максим Михайлович Походяшин начал трудиться с ранних лет. Помогал брату в торговых делах, занимался наймом ямщиков, трудился в верхотурской таможне, а затем увлёкся горнозаводским делом. На его медеплавильных заводах выплавлялась треть российской меди. Он развивал «железодеятельное производство», строил дороги, храмы и винокуренные заводы. По масштабам дела и доходам его достижения в горном деле, разработке рудников и выплавке чугуна и меди сравнивали с успехами Демидовых[27]. Однако никаких упоминаний о его золотых приисках в литературе и источниках не приводится, как и о том, что трижды его огромное хозяйство проверяли ревизоры из Петербурга.
Он дал хорошее образование сыновьям, которые служили офицерами в гвардии, тем самым перейдя из купеческого в дворянское состояние. Закончив службу, его сыновья проживали в Москве. Доставшееся им огромное наследство отца они продали ещё в 1791 году.
Умер М.М. Походяшин в преклонном возрасте в 1781 году. По тексту мемуаров Анны де Пальмье получается, что связанные с Верхотурьем события происходили на 4 года ранее, чем был открыт Эрмитажный театр, в котором до этого служил её отец. Здесь допущена какая-то неточность или путаница в указанных датах и излагаемых событиях.
На наш взгляд, выяснение всех подробностей и уточнение деталей описываемых событий важно, поскольку Анна в своих мемуарах ссылается именно на высокую степень информированности отца о жизни и взаимоотношениях придворных. Как она указывает в своих воспоминаниях, все её контакты с императрицей, её сыном и внуком, взошедшими на русский престол, осуществлялись исключительно через особо доверенных придворных в очень высоких чинах и званиях. При этом отношения у Анны с ними складывались по-разному, вплоть до открытой неприязни. Это видно на примере приведённых в мемуарах сведений о посланнике императрицы Екатерины Великой к своему будущему тайному агенту. Речь идет о Фёдоре Сергеевиче Барятинском и презрительно-уничижительной оценке в воспоминаниях Анны о его личности и поступках.
Она упоминает о том, что князь был ей известен по рассказам отца. Иными словами, она с Барятинским ранее никогда не встречалась, но пишет о нём как о «гнусном царедворце», «пресмыкающемся творении», носившем «адские знаки возвышения» на правой руке. Предположительно, речь могла идти о высоком положении князя в придворном чине обер-гофмаршала среди столичных масонов и особом знаке отличия, демонстрирующего руководящее положение лица, его носившего. На наш взгляд, это мог быть перстень под названием «Печать масонов». Выполненный в форме мужской печатки, он всегда имел значение символа и не являлся украшением. При этом он изготовлялся из разных металлов — железа, серебра или золота. Чаще всего он имел смысловой рисунок с некими масонскими знаками — циркуль, наугольник и некоторые другие символы, свидетельствовавшие о принадлежности его владельца к масонской ложе. Кстати, и носили его, как верно подметила Анна, на правой руке. Уточним — на безымянном пальце. Перстень «Печать масонов» считался символом силы, не всегда проявляющейся явно[28].
И опять же, прежние оценки отца Анны о личности и делах князя Барятинского, которыми тот делился с дочерью, вновь косвенно указывают всё на того же Ивана Перфильевича Елагина. Ведь именно он в 1772 году (кстати, это год рождения Анны) стал провинциальным великим мастером и объединил все масонские ложи Российской империи в единую организацию. Под управлением елагинской великой ложи в Санкт-Петербурге в 1-й половине 1770-х годов находилось 14 масонских лож с общей численностью примерно 400 масонов[29]. Судя по всему, князь Ф.С. Барятинский занимал какое-то важное место в российском масонстве.
27
См.: Родословие верхнетурского купца и заводчика Походяшина/Карпинский краеведческий музей; https://karpinskmuseum.ru/rodoslovie-verkhoturskogo-kupca-i-zav/ (Дата обращения: 11.06.2022.)
28
См.: Перстень «Печать Масонов». Рождение легенды; http://talismansveta.ru/blog/persten_pechat_masonov_rozhdenie_legendy/
29
См.: Елагин Иван Перфильевич; https://ru.wikipedia.org/wiki/Елагин,_Иван_Перфильевич (Дата обращения: 04.06.2022.)