Современники факт спасения одного из семейства Романовых не оставили без внимания. Так, известная писательница Зинаида Гиппиус в своём дневнике в конце октября записала, что теперь взятки и поборы всюду. «Берут по декретам, берут при обысках, берут просто. «Берет» даже Андреева, жена Горького: согласилась содействовать отправлению в[еликого] кн[язя] Гавриила в Финляндию лишь тогда, когда жена Гавриила подарила ей дорогие серьги. … Характерно еще: при отправке своего «заложника» в Финляндию (после серег) Горький, на всякий случай, потребовал от него «охранную грамоту»: что вот, мол, я, Гавриил Романов, обязан только Горькому спасением жизни…»[76] Внимательный читатель наверняка обратил внимание на ошибку в этой дневниковой записи писательницы – Гавриил Константинович был князем императорской крови, что по фамильной иерархии Романовых было ниже положения великого князя.
Россию семья князя царской крови Гавриила Константиновича покинула 11 ноября 1918 года.
Жене князя удалось добиться разрешения у грозной чекистки Яковлевой два раза в неделю посещать больного мужа в тюрьме и приносить ему домашнюю еду. Затем при поддержке Бокия выпросила возможность перевода мужа на лечение в частную клинику Герзони. Этот вопрос получилось решить лишь после убийства Урицкого.
Со слов арестантов из семьи Романовых, режим их содержания под стражей был не столь строгим, как в отношении других сидельцев. Тюремная стража дозволяла великим князьям-заложникам выходить в коридор и даже встречаться с другими заключенными из дома Романовых. Чаще других этой привилегией пользовался великий князь и известный историк Николай Михайлович. За него хлопотали маститые и всемирно известные учёные из Академии наук. Среди просителей были Луначарский и Максим Горький. Дошли с просьбами об освобождении учёного-историка из императорской фамилии до Ленина, однако вождь мирового пролетариата, как вспоминал позже великий князь Александр Михайлович, якобы заявил просителям, что «революция не нуждается в историках», и отказался выпустить великого князя Николая Михайловича из тюрьмы[77]. Его участь была предрешена.
Активно боролась за освобождение из тюрьмы жена тяжело болевшего великого князя Павла Александровича княгиня О.В. Палей. Это был его второй брак, вынудивший его покинуть Россию и долгое время жить в Париже. После смерти жены он женился повторно, сразу нарушив два незыблемых правила для членов дома Романовых. Его выбор пал на жену своего подчинённого – гвардейского полковника. Мало того что она была особой, не принадлежавшей к царствующим и владетельным домам Европы, что не позволяло признать такой брак равным и законным, но и, будучи разведённой, она лишалась права бывать при императорском дворе Николая II.
Кстати, в своих воспоминаниях о русской революции О.В. Палей упоминает, что первые её хлопоты о разрешении выехать с семьёй за границу начались ещё при Временном правительстве. С этой просьбой она обратилась лично к А.Ф. Керенскому. И такая встреча состоялась. Разговор был, как позже она вспоминала, довольно коротким. Княгиня попросила о разрешении уехать во Францию, где у великого князя Павла Александровича был свой дом. Однако Керенский в этой просьбе отказал, сославшись на то, что скажут Советы, если он отпустит члена императорской фамилии. Взамен он предложил поехать на Кавказ, в Крым или в Финляндию. Поняв, что впереди их семейство ждут тяжёлые времена, она 29 мая 1917 года воспользовалась помощью генерал-губернатора Финляндии, чтобы в тайне переправить с его помощью на хранение драгоценности и ценные бумаги[78].
76
77
См.: Александр Михайлович. Великий князь: Книга воспоминаний. Глава XIX. После бури // Иллюстрированная Россия (прил.) Париж: 1933; http://militera.lib.ru/memo/russian/a-m/19.html
78
См.: