— Терпеть не могу теннис. Я занимаюсь им только потому, что мне нравится инструктор.
— Ты бегаешь.
— Нет. Я бегаю трусцой медленнее, чем большинство людей ходит, и ненавижу это занятие. Я начала бегать только потому, что мне очень понравились спортивные костюмы «джуси» — они были таких красивых цветов. Кстати, могу отдать их тебе.
— Ты ходишь в спортзал. — Она хватается за последнюю соломинку.
— Честно говоря, я не была там три месяца. Я считаю, что я в прекрасной форме, если показываюсь там раз в месяц. Это не тренировки, а сплошное притворство.
— Ты катаешься на коньках.
— Не-а.
— У тебя ведь есть коньки!
— Ага.
— Ты любишь украшать квартиру!
— Зря ты заговорила об этом именно сейчас, когда я огорчаюсь из-за недостаточной своей активности. Я же не высмеиваю тебя из-за того, что ты притворяешься алкоголиком.
— Что общего у алкоголицизма и украшения квартиры?
Поразительно, столько ходить на собрания и не научиться правильно произносить слово «алкоголизм»!
— Это очень тупые хобби, — поясняю я.
— Ты любишь читать! — продолжает Джен, не обращая внимания на мои нападки.
— Предпочитаю телевизор.
— Ладно, Хлоя. Сдаюсь. Ты любишь покупать вещи. Я добралась до сути. Вот твой главный интерес в жизни. Мне жаль, что ты не профессиональный спортсмен и не исследователь диких земель, но так уж оно есть. Ты любишь покупать одежду и подушки. Зачем тебе притворяться, что ты — это не ты, и пытаться любить вещи, которые тебе не нравятся, особенно в день рождения?
— Ты забыла про обувь…
— Обувь?
— Кроме подушек и одежды, я люблю покупать обувь.
— Точно, обувь тоже. Хлоя, ты огорчена: работа не такая, как мечталось, сестра переезжает… Тебе хочется устроить веселый день рождения, но ничто особенно не радует. Не ухудшай ситуацию. Давай прошвырнемся по магазинам!
— Сейчас? Я только что встала. За кого ты меня принимаешь? За ненасытную тряпичницу, которую может развеселить только покупка бессмысленных, ненужных вещей?
— Именно. Ты очень точно себя описала. Хорошо, что Зоя переезжает, надеюсь, будешь поменьше думать. И куда ты хочешь пойти? В «Барниз»?
— Нет, для «Барниз» не то настроение. Я там едва не купила еще один маленький кожаный кошелек с вышитыми человечками, поэтому стараюсь держаться подальше от той части города.
— Неужели тебе захотелось еще один такой кошелек? Они же не открываются до конца.
— Зато симпатичные, и среди них нет совсем одинаковых. Но не беспокойся об этом. Мою кредитку не приняли; в итоге я купила цепочку для ключей ручной работы, на которую невозможно повесить ключи, и заплатила за нее наличными.
— Значит, «Барниз» исключаем. Как насчет «Бергдорфа»? Давай сделаем макияж.
— Не могу.
— Почему?!
Терпение у Джен на исходе, однако сейчас макияж мне действительно противопоказан. Я слишком бледная. Стоит мне сделать макияж, когда я бледновата, и я накуплю косметики, которая мне не подходит.
— Потому что я сегодня бледновата и не хочу вернуться домой с полной сумкой косметики, которая будет придавать мне больной вид, когда восстановится нормальный цвет лица.
Джен понимает и не пытается спорить, но сдаваться не собирается.
— Тогда я, пожалуй, сама пройдусь по магазинам. Не знаю, куда и пойти. Может, в «Бенделз» или «Клаб Монако». Очень милые вещи я видела в витрине «Калипсо»… да и в «Прада»…
— Когда ты собираешься выходить?
Все кончено. «Прада» меня подкосила.
— Заехать за тобой через час?
— Ладно.
Я ощущаю прилив адреналина. Выставленная в витрине «Прада» маленькая оранжево-розовая сумочка с замшевыми ручками и двумя рядами бахромы на две ночи лишила меня сна.
— Знаешь, я даже немного расстроилась, — говорит Джен.
— Почему это?
— Я ведь на мгновение поверила, что у тебя и правда эмоциональный кризис.
Ровно через час я выхожу на улицу, вижу в такси Джен, и мне делается в сто раз лучше. Кажется, это называется шопинг-терапия. Мне не хочется ничего менять в своей жизни. Она прекрасна!
Открываю дверь «Бендельз», и щеки начинают гореть. Так у меня всегда, если я долго не захожу в какой-нибудь магазин. А когда кровь приливает к лицу, в голове начинают всплывать странные картинки. Например, однажды я видела, как в моем шкафу одна туфля стукнула другую.
Я смотрю на себя в очках «Пилот», пытаясь припомнить, почему это одна туфля колотила другую. И тут вижу: Джен меряет шляпку. Завораживающее зрелище, ведь очень может быть, что она ее купит. Я никогда не носила шляпки, если не считать нелепой штуковины от дождя, и ту меня чуть ли не силой заставляли надеть. А Джен постоянно носит шляпки, даже в помещении. Я бы не смогла спокойно сидеть, когда у меня на голове что-то надето, и притворяться, будто ничего смешного не происходит.