— Нет, я должна быстро подать кофе. Хотя спасибо за внимание.
Что я говорю?
— Но за что.
Повисла тишина, потому что последние слова были совершенно бессмысленны, и мы оба не знаем, что делать.
— Приятно было встретиться, — наконец произношу я, поворачиваюсь и начинаю спускаться. Я медленно прохожу по коридору и захожу в кабинет Руфь, приближаюсь к ее столу и ставлю кофе перед ней, не отрывая взгляда от чашки. Потом поднимаю глаза и едва все не опрокидываю. Руфь стоит прямо передо мной и меряет мои туфли.
Мы замираем. На столе лежит моя сумочка, а начальница пытается засунуть ногу в мою туфельку. Видимо, я поднялась сюда быстрее, чем она ожидала.
— Я думала, это мои туфли, — бормочет Руфь.
— Да, конечно, я тоже всегда путаюсь. У вас ведь есть точно такая же пара, верно? — говорю я, стараясь не закашляться или не сгореть от стыда за нее.
— Я увидела сумочку и решила, что она моя, потому что у меня такая же. Потом я заглянула внутрь и увидела туфли. Они показались мне знакомыми… Теперь я вижу, что они вовсе не мои. — Руфь швыряет их в сумку с сумасшедшей силой. Вот и конец пришел ленчу. Хорошо, что я поела.
Я осторожно беру сумку и ставлю себе на колени. Аккуратно ощупываю, пытаясь узнать, нельзя ли хоть что-нибудь спасти. Вдруг я снова проголодаюсь?
Мы садимся и притворяемся, будто ничего не произошло. Руфь берет кофе, поднимает крышку, делает глоток, накрывает крышкой и осторожно ставит в мусорную корзину.
— Опять неправильно сделала? — спрашиваю я.
— Да, — бросает Руфь, — но я больше не собираюсь отправлять тебя вниз. И так прошло полчаса. Что с тобой случилось?
— Я пролила кофе.
— Нельзя быть такой рассеянной… А теперь давай обсудим твои идеи. Ты близка к цели, но все же не совсем. Во-первых, ты упоминаешь кроссовки и спортивную обувь. Это лишнее. Во-вторых, мы никогда не собирали «наборы для гидромассажа». — Последние слова она произносит ехидным голосом. Видимо, эта идея ей совсем не понравилась. — Нам пришлось бы самим собрать сотни наборов, а я не уверена, что компания готова оплачивать тебе переработку. И, в-третьих, не хочу придираться, но у тебя тут две идеи про папки, что означает, что идей всего шесть, а я просила семь. В целом же мне больше всего понравилась идея про папку в форме лодыжки, хотя остальные идеи тоже надо обдумать. Главное, ни с кем их не обсуждай, ясно? Может, я немного изменю некоторые из них, а ведь знаешь, как говорят — у семи нянек ребенок без глазу.
— Разве не «дитя без глазу»? — произносит голос из ниоткуда.
Смотрите-ка, Роб. Вошел прямо в кабинет Руфь. На нем восхитительный костюмчик и розовый галстук. Интересно, какой у него размер? Готова спорить, что он влез бы в мои джинсы.
— Говорят, в столовой произошла досадная неприятность. Я встретился со своим хорошим другом Лиз Ябоновски, она мне и рассказала. А где же девушка, которая вылила на себя целую чашку кофе? А, кажется, я ее нашел…
Руфь оглядывает меня, словно видит впервые.
— Боже мой, Хлоя, что же ты мне не сказала? Конечно, ты что-то пролила. Ты вся мокрая!.. Я так увлеклась этими идеями, что даже не сообразила. Иди и приведи себя в порядок, нельзя же сидеть в таком виде.
Наконец заметила!
— Почему бы не наведаться в одежную кладовую? — спрашивает Роб.
Похоже, у него есть кладовки на все случаи жизни! Он как мой дядя Джек. Тот постоянно давал мне, Зое и нашим кузенам по пять долларов за обещание обнять и поцеловать его. Мы брали деньги, хотя и знали, что так поступают продажные твари. Никто не стал бы обнимать его забесплатно. Думаю, Робу приятно давать женщинам то, что не может дать никто другой. Увы, сегодня я не вправе идти на риск оказаться запертой в кладовке.
— Спасибо, я почти высохла. Мне не помешало бы зайти в туалет…
— Уверен, это можно легко позволить, — говорит Роб и направляется к Руфь.
Не стоит оставлять их наедине. Я беспокоюсь за свою начальницу. Она ужасно нервничает в его присутствии. Я выхожу из комнаты, неся сумочку, и в нерешительности застываю у двери.
— Можно посмотреть, что у тебя тут? — просит Роб.
— Вот, обдумываю идеи. Честно говоря, я устроила мозговой штурм, а потом позвала Хлою, чтобы обсудить с ней свои мысли. Пытаюсь научить ее придумывать рекламные ходы, хотя некоторые из этих идей чрезмерно смелые. Вот я и хотела посмотреть на ее реакцию.
— Правда? Готов поклясться, что я слышал, как ты обвинила ее в излишестве за использование слов «спортивная обувь» и «кроссовки». По-моему, вы обсуждали идеи Хлои. Надеюсь, ты не пытаешься снова присвоить себе идеи помощников, а, Руфь?