– У начальства, вздохнула Машка.
Здесь ее уже хорошо знали. Однажды на день милиции, пожалев желудки мужа и его коллег, она с раннего утра привезла ведро голубцов со словами:
– Закусывайте, а то язву заработаете.
С той поры ее величали не иначе как 'Мария Петровна' и всемерно уважали, а ведро голубцов 9 ноября стало традицией. Пока Машка предавалась воспоминаниям, вошел Семен, принюхался к дурманящему аромату и протянул:
– Поехали домой, жена, что-то мне есть захотелось, да и вещички собрать надо, Стас сказал утром заедет на своем танке, так что поедем с комфортом!
Обрадованно чмокнув мужа чуть выше усов, Машка постаралась забыть о некстати явившейся палате, рядом с Семеном ей не страшен серый волк!
Глава 8
Аленка, измученная жарой и беготней по магазинам вкупе с жутким токсикозом только на минуточку присела на диван в Настиной квартире, чтобы отдышаться. Пока подруга разбирала на кухне пакеты, старый гобелен расплылся у лица, становясь тонким полотном с ароматом луговых трав. Тусклые обои превратились в бревенчатую стену, занавески с птицами погрубели, и рисунок из печатного стал вышитым. С нарастающей паникой девушка узнала горницу Елены Премудрой в отцовском доме. Тут с кухни заглянула шуршащая пакетами Настя:
– Ален, чем так пахнет здорово? Словно сеном?
– А? Опять показалось?
Аленка обвела взглядом привычную гостиную в 'хрущевке' и поднявшись с дивана пошла в кухню – попить холодненького, а то от жары уже галлюцинации начались.
Насте повезло меньше всех – она зашла в большой совмещенный санузел, с намерением взять пару пластиковых ведер и вдруг старые плиточные панели, мигнув, обернулись роскошными стенами, обшитыми золотистым и розовым мрамором. Потемневшая чугунная лохань стала хрустальным сооружением на серебряных ножках в виде крылатых львов, и в воздухе завис аромат благовонных масел, теплого душистого пара и горячих полотенец. Настя громко ахнула от неожиданности и тут же услышала голос Аленки:
– Настя, с тобою все в порядке?
– Почти, ответила Настя, забыв про ведра и вываливаясь из ванны в коридор прохрипела:
– Ален, я опять сказку видела!
– Да? Сегодня? Я тоже, значит, не привиделось.
Аленка бережно уложила голову на подушки и поправила полотенце со льдом на лбу:
– Ну все поодиночке не ходим, только парами!
– Ага, а то мужики с ума сойдут в поисках. Ладно, пошли картошку чистить, скоро все приедут ужинать.
– Не приедут, отзвонились уже. Все хотят дома заночевать, так что готовим только на четверых, я к свекрови возвращаться не хочу!
– А вещи?
Аленка вяло махнула рукой:
– Был бы Иван рядом, а остальное переживу.
– Ну и хорошо, пошли тогда мясо жарить, я отбивные купила.
Пока Аленка возилась на кухне, Настя все же позвонила Ивану, и попросила его привезти жене хотя бы шампунь и расческу, да кое-что из вещей. Объяснила все усталостью его жены, но кажется, Иван понял ситуацию верно и пообещал заехать домой, взять все что нужно.
Глава 9
Ночь спустилась бархатным покрывалом. Спит город. Не спится Василисе – жарко прижимается она к своему Кощею, словно боясь потерять. Кощею жарко, но он не отталкивает жену, вспоминая, как сам прижимал ее к сердцу, узнав, что операция прошла хорошо. Бьются рядом сердца, сливаются в радостной грусти мысли.
Крутится в постели Машка – муж спить, закрыв рукой глаза, а она вспоминает преображение его кабинета, и зябко вздрагивает в жаркую июльскую ночь. Мысли бегают по кругу – мама звонила восемь раз! А видение, что это было? Снова в хрустальный гроб? Не хочу! Тащить с собой вертлявую младшую сестру, несчастье ходячее строящее глазки всем, включая Семена? Ни за что! Приняв решение Машка среди ночи отправляет маме и сестре сообщения и успокоившись забирается к мужу на плечо – так спокойнее!
Не спится и Насте, с замиранием сердца вспоминает она звериную ярость своего мужа – любит ее Чудо, любит, и потерять боится! И она ласково ерошит черные кудри, пропускает жесткие пряди сквозь пальцы. Вспоминает, как нес он ее на руках из этой самой квартиры к машине и друзьям, толпящимся внизу. Как ярко светило солнце и как крепко сжимались его объятия. Прижавшись к мужу теснее она наконец засыпает и видит во сне то же самое – суету, блеск и смех того праздничного дня. Ленты, цветы, сложные прически подруг и родственниц, и улыбку, его улыбку, гордую и нежную – для нее!
Крутится на старой софе и Аленка – Иван вернулся поздно, усталый, весь день оформлял бумаги, но успел привезти ее пакет с купленными по случаю детскими вещичками. Привез и плащ, и резиновые сапожки и пушистую безразмерную кофту, в которой Аленка полюбила вязать ему носки.