Ладно… Значит, остается самый щекотливый предмет.
— Какие-нибудь мужчины? Кто-то, с кем ты встречаешься в настоящее время.
Ее скулы залил опасный румянец.
— Неужели ты думаешь, что я провела бы с тобой ночь, если бы у меня был мужчина?
— Я обязан спросить.
— Так с кем я, по-твоему, встречаюсь? С городской бейсбольной командой? — Дана двинулась на него. — Докладываю, шеф: в моей жизни не было мужчин с тех пор, как мы с Майком порвали. То есть кроме тебя. Может, включим в протокол вечер пятницы?
— Я просто выполняю свою работу, — проговорил он, задетый ее колкостью.
— Да, ты выполняешь свою работу, — подхватила Дана, — при полном отсутствии чуткости и такта. Однако давай разберемся до конца. Ты спал со мной, и значит, у тебя есть мотив. Это твоя месть, Кэл? Ты уехал из Чикаго злой как черт.
Позади Кэла кто-то кашлянул, он обернулся. В дверном проеме стоял Митч.
— Я готов.
Кэл проигнорировал брата и снова повернулся к Дане.
— Послушай, мы с Митчем собираемся сделать несколько снимков. Следователь из конторы шерифа скоро будет здесь.
Дана вскинула руки.
— Делайте что хотите. — Она зашагала по коридору.
— Значит ты и Дана? — спросил Митч, глядя ей вслед.
— Не твое дело.
Ответная ухмылка брата доконала его.
— Приступай к работе, — рявкнул Кэл.
— Есть, сэр, — отозвался Митч бесстрастным тоном.
Кэл нервно выдохнул — надо было уехать в охотничий домик. Или забаррикадироваться в амбаре. И никогда, ни при каких обстоятельствах не поддаваться чарам Даны Дивайн.
Глава пятая
В половине девятого утра во вторник Дана сидела за столом напротив Теда Хьюгза. Тед справился с регистрацией ее бизнеса и расторжением брака с блеском и за изрядные деньги.
Сможет ли он сохранить крышу у нее над головой, пока оставалось неясным.
Она нервными глотками отпивала кофе и наблюдала, как Тед просматривает уведомление мистера Вандервурта.
— Скажи прямо, — попросила Дана, когда Тед закончил читать, — может он это сделать?
— Ты просто ходячая реклама недопустимых, с юридической точки зрения, поступков.
— Настолько плохо, да?
Он откинулся на спинку стула.
— Ты не согласовала срок аренды. Если бы ты это сделала, у нас было бы основание побороться с ним, но поскольку ты вносишь арендную плату ежемесячно, все, что ему нужно, — это уведомить тебя за месяц.
Могло быть и хуже, подумала Дана. Собственно, эти слова вполне достойны ее надгробия: «Могло быть и хуже».
Она встала и протянула руку.
— Спасибо за все, Тед.
Не успела Дана выйти на улицу, как ее философия подверглась серьезному испытанию: на углу маячил Майк. Она подумала было повернуть назад, но, в конце концов решила не сдаваться.
Он хотел взять ее за руку, но Дана отодвинулась. Майк — красивый парень, высокий, с идеально подстриженными золотистыми волосами и зубами, за которые он — точнее, она — выложил кругленькую сумму, чтобы добиться ослепительной голливудской белизны. Предполагалось, что деньги он взял взаймы. После этого Дана научилась конкретнее формулировать условия оплаты.
И все же она понимала, почему запала на него и почему другие женщины делают это с тошнотворным постоянством. Однако, если бы внешность Майка соответствовала его нутру, у него был бы раздвоенный язык и чешуя, потому что Майк — настоящий гад ползучий.
— Чего ты хочешь?
— А почему я обязательно должен чего-то хотеть? Разве человек не может просто беспокоиться о своей бывшей жене?
Кто-то, наверное, может. Но Майк?
— С чего это вдруг?
— Дана, не злись. Я только хотел поинтересоваться, зачем ты ходила к Теду. Это из-за неприятностей в твоей парикмахерской?
— А тебе, откуда известно?
Она отметила, как он на секунду отвел глаза.
— Все, что было нужно, — это заглянуть в кафе.
Да уж, особенно если вспомнить, сколько озабоченных горожан прижималось вчера носом к двери ее салона, когда она скребла, терла и снова скребла.
— Ну, так что ты делала у Теда? — допытывался Майк. — Может, я могу помочь? Я предупреждал тебя, как тяжело заниматься бизнесом в одиночку.
Да, он предупреждал, когда просил долю салона… при этом, не собираясь вносить деньги за эту долю. Дана не сдержалась:
— Ты хочешь помочь? Как помог, когда изменял мне с Сюзанной Костанца, чьим главным достоинством был ее банковский счет? Или когда подчистил мои сбережения, из-за чего нам пришлось уехать из Чикаго?