— Ну, Макни некоторое время действовал мне на нервы, но теперь я стараюсь не обращать внимания.
Ему не удалось обмануть ее небрежным замечанием — она почувствовала раздражение в голосе.
Дана перевернула ладонь и переплела свои пальцы с его.
— Макни всегда был напыщенным ослом, никто не слушает его.
Кэл тяжело вздохнул, поднес их сплетенные руки к губам и поцеловал ее ладонь.
— Почему бы нам не забыть о Сэнди-Бенде?
Дана расслабилась.
— С удовольствием.
Тихо и нежно звучала джазовая мелодия. Они немного поговорили, но скоро разговор прекратился.
Наконец Кэл нарушил молчание:
— А сейчас я собираюсь тебя поцеловать.
Она подняла голову навстречу его взгляду… и поцелую и улыбнулась, заметив, как лукаво изогнулись уголки его губ.
Он обхватил ее лицо ладонью, поцелуй начался медленно, но не нерешительно — Дана уже поняла, что Кэл не бывает нерешительным.
Это был, пожалуй, лучший поцелуй, который ей довелось когда-либо испытать, у него был вкус мятной зубной пасты и разгоряченного мужчины.
Ей хотелось быть ближе к Кэлу, но узкое платье мешало. Кэл сумел прочесть ее мысли, просунул руку ей за спину и медленно потянул молнию вниз. Закрыв глаза. Дана прижалась лбом к его лбу, чувствуя, как кончик мужского пальца заскользил по позвоночнику. Когда Кэл дошел до конца, она выскользнула из его объятий.
Движением плеч Дана стряхнула облегающее платье и затрепетала, когда Кэл одобрительно воскликнул при виде ее обнаженной груди. Их взгляды встретились, и она шагнула из лужицы изумрудного атласа у своих ног. На ней не осталось ничего, кроме черных трусиков, кружевных чулок и пояса.
— Иди сюда. — Голос Кэла стал низким и хриплым.
Она покачала головой.
— Сначала сними рубашку.
Он стянул рубашку и бросил поверх ее платья.
Во рту у Даны пересохло — она не могла припомнить, чтобы видела что-то более великолепное, чем эти мускулы.
— Что-нибудь еще? — спросил Кэл.
Много чего еще. Дана снова покачала головой.
— Тогда иди сюда. — Он протянул к ней руку.
Она сделала три шага и оказалась у него между колен.
— Я знал, что ты красивая…
Она погрузила пальцы в его густые влажные волосы, а он очерчивал линию ее талии. Его рука двинулась выше, коснулась одной груди, затем второй. Дана прерывисто вздохнула и почувствовала, как краска заливает лицо. Это было не смущение, а нестерпимое желание, молотом стучавшее внутри.
Она села верхом ему на колени.
Кэл сразу понял, чего она хочет. Безо всякой прелюдии, без предупреждения его рот сомкнулся на ее соске. Дана вскрикнула.
— Не останавливайся, — прохрипела она.
— И в мыслях не было.
Она почувствовала, что стремительно приближается к краю освобождения. Все еще держа ее за талию, Кэл коснулся того места, которого уже давно не касался ни один мужчина. В беспамятстве откинув назад голову. Дана наслаждалась его умелыми ласками. Ей хотелось продлить удовольствие, но она явно проигрывала битву за самообладание.
— Все в порядке, — прошептал Кэл, — не сдерживайся.
Да она и не смогла бы. Ее тело отыскало собственный ритм, и скоро Дана выгнулась и затрепетала.
Она точно не знала, сколько времени провела в объятиях Кэла, когда он спросил:
— Уже вернулась на землю?
— Кажется, да.
— Хорошо. — В его голосе послышались решительные нотки.
Он встал, подошел к кровати и снял покрывало, затем подхватил Дану на руки и перенес на постель с впечатляющей легкостью. Дана наблюдала, как он поднял с пола ее платье и свою рубашку и повесил на парчовое кресло.
Он раздевался, а у нее перехватывало дыхание. Кэл достал портмоне и положил его на прикроватную тумбочку, затем наклонился над Даной и избавил ее от остатков одежды, отбросив вещи в сторону. Половина из них долетели до кресла.
Матрас прогнулся под его тяжестью, Кэл навис над ней. Еще мгновение и ее руки оказались у нее над головой.
— Отдохнула?
— Мм, боюсь, мне понадобится еще пара минут…
Он усмехнулся.
— Тридцать секунд, а потом ты моя…
Дана во сне выглядела доверчивой, что, как подозревал Кэл, в повседневной жизни никогда не проявлялось. В этом они были похожи.
Она лежала на животе, подложив одну руку под голову, а другую под подушку.
Стараясь не разбудить ее, он подтянулся кверху и оперся головой об изголовье, осторожно поправив простыню. Свет, падавший из окна, слабо освещал изящный изгиб спины.
Кэл протянул руку и коснулся каждого позвонка, отчетливо проступавшего под бледной кожей. Было что-то щемящее в ее уязвимости, что-то очень ему близкое. Хотя Дана не принадлежала ему. И никогда не будет.