У Грир не было ничего общего с женщинами из «Боверамы» и со всех этих сайтов, кроме того, что под ее стандартной одеждой старшеклассницы скрывалось ладное тело со всеми теми дырками, какие есть у всех девушек. Если сосредоточиться на мысли, что у всех девушек под одеждой есть дырки, можно и с катушек слететь. Дырки, которые самою своей пустотой говорят о том, что их можно заполнить, причем заполнить их можешь ты. Он превратил шестерку в девятку; вместе две цифры составляли число 69, о котором даже и думать было стыдно, и все же ему тут же представились две головы, подскакивающие на кровати, – два отдельных буйка в океане.
Его старательное преднамеренное постижение сексуальной сущности Грир Кадецки неуклонно продвигалось вперед. Прошло всего три недели с того дня, когда Грир Кадецки оценили, Кори поставили подножку и он порезал щеку о край ящика, а он уже решил, что пора установить контакт с девочкой, о которой он теперь думал сосредоточенно и непрерывно. И вот, когда они выходили из автобуса, он повернулся к ней и сказал что-то малозначительное про контрольную по физике у Ванденбурга – что там все «нечестно». А потом беспечно зашагал вслед за Грир по дорожке к дому Кадецки – с этого все и началось.
Его двоюродный брат Саб почти сразу же уловил в нем перемену, потому что в последнее время, когда Пинто приезжали в Фолл-Ривер, Кори отказывался смотреть порнографию.
– Да ладно, чо ты мнешься, как баба. Лучше пошли на реальных баб глянем, – приглашал Саб.
Но Кори больше не хотелось, и Саб обозвал его слюнтяем. Саб и сам переменился – стал злым и вредным, а с друзьями занимался черт-те чем. Тяжелые наркотики. Темные делишки. Когда они встречались, повисало долгое холодное молчание. Но Кори успел далеко уйти от Саба: он отдалялся от него, как и от всей своей семьи.
– Когда вы поступите в колледж, я к вам в гости приеду, – сказал как-то раз Альби, уже четырехлетний, когда Грир зашла к Пинто и они все сидели в гостиной. – Привезу свой супергеройский спальный мешок и устроюсь на полу у вас в комнате.
– Стоп, Альби, ты кого из нас навещать собрался? – спросил Кори: запустив руку Грир в волосы, он лениво поглаживал ей голову. – В смысле, если мы с Грир не поступим в один колледж, как пока надеемся. Желательно в «Лигу плюща», – добавил он с небрежным тщеславием.
– Тогда я сперва к Грир, а потом к тебе, – рассудил Альби. – А потом вы как-нибудь ко мне в колледж приедете.
– И я тогда буду спать в своем супергеройском спальном мешке, – добавил Кори.
– Нет, – серьезно ответил Альби. – Ты глупости говоришь. Когда я поступлю в колледж, тебе будет… тридцать два. Не захочешь ты спать в мешке. Тебе с твоей женой нужна будет кровать.
– Вот именно, – поддакнула Грир. – Тебе, Кори, с твоей женой нужна будет кровать.
– Грир может стать твоей женой, – заметил Альби. – Только ей придется перейти в католицизм, мы же католики.
– Ты откуда знаешь про переход в католицизм? – удивился Кори.
– Прочитал.
– Где, в «Золотой книжечке про крещение»? Ты меня пугаешь, Альби. Притормози, братишка. Рановато тебе знать все на свете.
– Вот и не рановато. Задай любой вопрос, я тебе отвечу.
– Ладно, – сказал Кори. – Когда вымерли динозавры?
Альби хлопнул себя по лбу.
– Это-то просто, – сказал он. – Шестьдесят пять миллионов лет назад.
– Он не подкачает, когда доберется до «Путей воображения», – заметила Грир. – Промчится по ним галопом.
– Да, и по ходу дела даст пенделя Тарин из Толедо.
– К тому времени, когда он пойдет в школу, – сказала Грир, – Тарин из Толедо будет сидеть у себя на крыльце, вспоминая о лучших временах своей жизни, когда она была маленькой и попала в Книгу рекордов Гиннеса.
– На самом деле, она уже небось помрет, – откликнулся Кори. – Токсичные химикаты из бутылок вызовут у нее рак.
– Кто там помрет? Задай еще вопрос! – встрял Альби, радостный и возбужденный.
Кори подумал.
– Ладно, – сказал он и улыбнулся Грир. – Вот тебе вопрос. Дай определение любви.
Альби встал на пластиковый чехол дивана – тот захрустел у него под ногами. На нем был поношенный красный свитерок с надписью «Пауэр-рейнджер» – он перешел к нему от Кори и уже был маловат, картинка и буквы наполовину стерлись и выглядели загадочно.
– Любовь – это когда чувствуешь: ой-ой, сердце болит, – сказал Альби. – Или когда видишь собаку и очень хочется погладить ее по голове. – Он посмотрел на Грир. – Как вот Кори тебе сейчас голову гладит.
Рука Кори замерла, просто застыла у нее в волосах.
– Ого, – тихо произнес Кори, убирая руку. – Ты у нас прямо Далай-лама, дружище. Страшно тебя на улицу отпускать. Кто-нибудь поймает, отвезет в другую страну и заставит жить во дворце за забором.