Илл. 16. Алкиона в 30-й жизни.
В конце концов, они достигли желанной цели и обнаружили, что это давно обсуждаемое ими сообщество действительно существует на физическом плане. Братство расположилось в уединённой долине, находившейся высоко в горах, и было очень хорошо защищено природой от любой возможности нападения или даже обнаружения теми, кто не был знаком с местностью. В центре долины стояло большое строение, чем-то напоминающее крепость. Там была резиденция главы общины, а также обеденный зал и зал для встреч. Вокруг без какого-либо порядка стояли каменные дома или, скорее, хижины, построенные братьями, которые присоединились к общине. Эта община, или монастырь, называлась Кухупан (очевидно, атлантское имя) и почти полностью состояла из людей высшей атлантской расы, и лишь двое или трое среди них были арийцами. Они жили полумонашеской жизнью, проводя большую часть времени в медитации и учёбе. Каждый из них брал на себя часть обязанностей по возделыванию земли и выращиванию зерна и фруктов, за счёт чего они поддерживали своё существование.
Наконец, брат и сестра подошли ко входу и попросили, чтобы их впустили. Понятно, что им в этом было отказано, однако, Уран, сказав, что они прошли сотни миль в поисках мудрости, которую могла дать им только эта община, потребовал, чтобы его представили их главе. После некоторой заминки стражники согласились, хотя ранее уверяли, что пытаться войти совершенно бесполезно. Сдержанная, но решительная настойчивость Урана, в конце концов, привела их к желанной встрече, и они предстали перед Вестой, главой братства, человеком почтенной и достойной внешности, с чрезвычайно проницательным и острым взглядом. Они совершенно откровенно рассказали ему свою историю, сообщив, что не желают отказываться от своей веры, но хотели бы получить информацию, которую их религия была не в состоянии дать им, а так как они услышали о славе и учёности этого монастыря, то решили пройти весь этот путь в надежде, что им будет позволено приобщиться к ним.
Уран так хорошо изложил свою позицию, что глава общины, в конце концов, разрешил ему пройти обучение, но долго не соглашался на допуск Алкионы, поскольку ни одной женщине никогда не разрешали проживать на территории монастыря. Уран, однако, бескомпромиссно заявил, что или их допустят вдвоём, или же – никого из них. Сама же Алкиона, когда её расспрашивали, показала настолько разумный интерес к религиозным вопросам, что, в конце концов, настоятель монастыря уступил, хотя и опасался, что присутствие женщины может усложнить жизнь братьев, несмотря на всё доверие к ним. Брату и сестре отвели свободную хижину, на Алкиону же были наложены определённые ограничения, которые она посчитала абсолютно нелепыми. Однако, она согласилась бы и на более строгие условия ради тех знаний, которые рассчитывала получить.
Илл. 17. Жизнь 30: Марс – дочь Беллы.
Как только всё определилось, настоятель сам захотел научить их тому, что знал и вскоре обнаружил, что они оба достойны любой помощи, которую он мог бы им оказать. Для них соприкоснуться с чем-то из знаний и науки Атлантиды было – как открыть новый мир. Хотя арийцы в то время были очень воинственны и имели немало своих оригинальных идей, они не были высокообразованными людьми ни в области науки, ни в области философии. Брат и сестра вскоре обнаружили, что все вопросы, которые они раньше обсуждали, уже давно серьёзно изучены в Атлантиде, и что монахи обладают определённой системой знаний, которая далеко выходит за пределы того, о чём они только мечтали.
Всё это доставляло им чистейшее наслаждение, и они поглощали каждую крупицу знаний, какую только могли получить от любого из братьев. Предложенная им система имела много точек соприкосновения с современной теософией, и кроме того, в монастыре было много сокровенных книг со стихами, которые наполняли их восторгом и благоговением, так как подобные книги ещё не были распространены среди их народа. Они искренне желали стать кандидатами, но настоятель был против этого. Он сказал, что Алкиона не имеет на это абсолютно никакого права, а Уран может получить его только через много лет. Всё же ему позволили оказывать помощь общине в качестве своего рода платы за гостеприимство. Так прошло несколько наполненных учёбой счастливых месяцев.
К несчастью, смутные опасения настоятеля вскоре подтвердились, поскольку, несмотря на маскирующую вуаль, некоторые из его молодых учеников начали засматриваться на Алкиону, и более того, сама Алкиона, несомненно, была небезразлична к их нескрываемому, хотя и молчаливому, восхищению. Всё же, справедливости ради, следует отметить, что её голова была настолько занята новой философией, что прошло некоторое время, прежде чем она стала воспринимать их чувства. Когда же она освоилась и начала смотреть по сторонам, последовало неизбежное продолжение. Старый настоятель очень рассчитывал на маскирующую вуаль и на расовые различия. Однако, по крайней мере, одному из молодых атлантских монахов удалось увидеть Алкиону без вуали, и оказалось, что обаяние прекрасной арийки сильнее его расовых предрассудков. Ситуация быстро дошла до того, что они начали тайно встречаться, но об этом вскоре стало известно, что привело к большому скандалу. Алкиона вместе с братом и заблудшим молодым монахом Нептуном предстали перед настоятелем, и он немедленно изгнал их из монастыря, потому что, хотя он и полюбил двух пришельцев, всё же своя община была ему дороже.
Какой бы ни была привязанность Урана к сестре, он был чрезвычайно возмущён. И как только они вышли из долины, набросился на молодого монаха, которого считал причиной их изгнания. Между молодыми людьми произошла стычка, в которой они оба пострадали. Алкиона, оказавшись хозяйкой положения, назвала их глупцами, поскольку было понятно, что их интересы совпадают. Она сказала, что очень сожалеет, что её действия привели к их изгнанию, но по её мнению, всё произошло в полном соответствии с природой. Затем она сказала, что они могут более естественно, чем в той общине, жить во внешнем мире, продолжая изучать философию, которая стала руководящим принципом их жизни.
Чувство здравого смысла, в конце концов, заставило её брата согласиться с этим, а молодой монах был не против помириться, так что Алкиона, хотя и с трудом, привела молодых людей в ближайшую деревню. Она сама обработала их раны и делала для них всё, что было в её силах, но лишь в деревне они смогли получить необходимую помощь, отдых и пищу. Там они пробыли недолго, решив, что для них будет лучше уйти подальше от монастыря. Молодой монах очень хотел добраться до какого-нибудь уголка страны, где о его изгнании никто не будет знать. Он ни о чём не жалел, поскольку пошёл на это ради любви, и Алкиона хорошо заботилась о нём. Она полагала, что не может вернуться домой с мужем, принадлежащим к презираемой расе, особенно с учётом того, каким образом она его заполучила. Уран же решил связать с ними свою судьбу, по крайней мере, на первое время.
Поскольку у них не было никаких средств к существованию, им пришлось начать работать. Уран хорошо знал практическое земледелие, тогда как Нептун, несмотря на силу и упорство, не знал ничего, кроме того, чему научился в монастыре. Вскоре они познакомились с фермером, которого звали Ирен. Он был уже стар и поскольку не имел детей, нуждался в работниках для помощи на своём участке. Таким образом, они постепенно добились признания, которое вначале было скромным, но постепенно укреплялось. По мере того, как они узнавали его ближе, старый фермер оказался добрым и порядочным и вскоре выделил им определённую долю своей фермы. Здесь они вполне счастливо жили и работали несколько лет, постепенно завоёвывая себе почёт и уважение.
Алкиона стала хорошей домохозяйкой, и у неё родились несколько детей. Хотя она никогда не теряла интереса к философским и религиозным вопросам, теперь у неё было мало времени на подобные занятия, так как семейные дела требовали много внимания. Она водила своих детей на арийские религиозные церемонии, а также прививала им благородную философию древней Атлантиды. Таким образом, она в какой-то степени предвосхитила более позднее развитие того индуизма, который принял Веды и Упанишады. Среди друзей Алкионы был молодой сосед Сигнус, который восхищался ею и очень уважал её мнение по вопросам религии. Он и его жена Мицар многие годы были близкими друзьями её семьи.