- Добрый день, Андрей Сергеевич! Как она?
- Здравствуй, Андрей. Мы сделали все, что могли. У нее сильное сотрясение, большая гематома, которую я убрал, надеюсь, успели во время, но сейчас рано что-либо говорить. Пока она в коме. Никаких переломов нет, только очень глубокие ссадины и порезы, пришлось наложить множество швов. Внутренние органы не задеты, что странно, учитывая, как она вылетала через лобовое стекло. Говорят, стожок значительно смягчил падение. Спасибо "Васе", что не вывез вчера траву с поля.
- Какому Васе?
- Это я образно. Сегодня обещали осадки, сено должны были убрать вчера, но кто-то просто не вышел на работу. Возьми себя в руки, Андрей. Пока ты ничем не можешь помочь. Смирись с этим. Пойдешь к ней?
- Обязательно, хочется просто посидеть с ней.
- Да, вот еще что. Вяземский помолчал, словно раздумывая, стоит ли делиться своими сомнениями, но потом продолжил.
- Мне показались очень странными ее травмы. Как я уже говорил, у нее большая гематома затылочной части, а множественные порезы по всему телу. Как-то не стыкуется, если учесть, что она вылетела через лобовое стекло.
- Она могла удариться о землю при падении.
- В принципе могла, но характер удара другой, более компактный, что ли. Более точечный.
- Может камень?
- Это больше похоже на правду. Впрочем, наше дело лечить. А ты напряги свои связи, пусть возьмут это дело на контроль. Ну иди, Ирина тебя проводит. А я с Вашего позволения вздремну.
С этими словами он легко коснулся какой-то кнопки на столе, и через секунду в открывшуюся дверь впорхнула Ирина в наглаженном белом халате и накрахмаленной шапочке.
Пригласив Горенского следовать за собой, она защебетала торопливо и не очень складно.
- Представляете, ее привезли ночью и сразу на операцию. Хорошо, что Вяземский живет совсем рядом и готов в любое время дня и ночи встать к столу. В общем, к его приходу уже были сделаны все обследования, подготовлена операционная и бригада врачей в боевой готовности.
- А почему мне сразу не позвонили?
- Так ведь никто не знал, что это Ваша жена. Ее доставили без всяких документов, Полицейские обещали сообщить данные, как только установят личность пострадавшей. Уже утром к нам привезли ее сумочку, а там техпаспорт на машину и водительское удостоверение. Лицо на фотографии показалось мне знакомым, я ведь видела ее несколько раз, ну и фамилия, конечно... Сюда, пожалуйста.
С этими словами она толкнула дверь с номером "5" и впустила его внутрь.
- Спасибо, Ирочка. Дальше я сам.
- Если что-то понадобиться, позвоните.
Она указала на крупную белую кнопку и растворилась в глубине коридора.
Андрей Львович медленно оглядел палату. От его внимательного взгляда не ускользнула ни одна мелочь. Он отметил безукоризненную чистоту комнаты, новое современное оборудование, приглушенный гул работающих датчиков, причудливую кровать с неимоверно белым бельем и белоснежную мумию, до пояса прикрытую простыней. На бинтах, опоясывающих тело, кое-где проступили пятна крови. Пятна были свежими, так как еще не успели потемнеть, и резко контрастировали своей алостью с преобладающей белизной. Ни одного свободного кусочка кожи, только глаза с опущенными веками и синие пальцы правой руки. Он опустился на колени перед кроватью и, приподняв забинтованную руку, прижался к ней губами. Ничто не шевельнулось в его душе, он ничего не чувствовал, ни боли, не печали, ни жалости ни трепета. Как будто перед ним был совершенно чужой человек, чужая безжизненная рука, чужое незрячее лицо, чужой незнакомый запах.
"Этого не может быть"- снова подумалось ему: "Все это происходит не со мной". Сердце билось спокойно и размеренно, а память уводила его прочь от сегодняшнего дня к событиям многолетней давности, когда они впервые встретились в весеннем просыпающемся лесу.
Глава 2.
Нежные солнечные лучи робко просачивались сквозь яркую зелень молодой листвы, приятным теплом скользя по лицу. Невольно щурясь, он пытался понять, куда так стремительно исчезла рыжеволосая фурия. Он был так увлечен своими мыслями, что не сразу услышал голос друга, неизвестно откуда появившегося на поляне и взирающим на него с насмешливым удивлением.
- Андре, очнись!
- Ты что-то сказал?
- Повторяю для глухих. На нашем месте студенты из "Универа" разбили лагерь. Девчушки - прелесть. Я знаю, знаю, что ты не любишь большие компании, но, может быть, сделаем исключение и присоединимся к ним, нам ведь все равно придется где-то искать ночевку. Почему бы не здесь, тем более, что они оккупировали балаган, палаток всего две.
- Хорошо. Пойдем осваивать территорию.
- Что?!! Вот так сразу согласился? И даже ничего не возразишь?
- Что тут возразишь, глупо менять свои планы только из-за того, что кто-то расположился на нашем месте. Поляна большая, все поместятся!
Через несколько минут они уже жали руку руководителю университетского турклуба, оказавшимся давнишним другом, с которым вместе не только делали "категории", но и выступали в одной городской команде. Тот не скрывал радости.
- Ребята, вы мне посланы Богом! Завтра по плану скальные занятия, а у меня в основном "бабье" и все хотят вверх. Поможете?
- Само собой, тем более, что мы тоже планировали скалы. Андрей, что скажешь?
- Скажу, что о планах придется забыть, вряд ли наши маршруты подойдут девчонкам, придется проложить новые, проще.
Николай довольно потер руки: "Вот и славно, давайте сходим сейчас к скалам, посмотрим намеченные трассы, как раз успеем до темноты".
Шагая с ребятами по лагерю, Андрей поймал себя на том, что внимательно рассматривает туристов в надежде увидеть девушку, встреченную им у ручья, но рыжеволосая злючка, как сквозь землю провалилась, а расспрашивать про нее не хотелось. Впрочем, уже через несколько минут он перестал о ней думать, поскольку теперь его голову занимали более серьезные проблемы. Необходимо было проверить трассы, убедиться в безопасности намеченных маршрутов и надежности оборудования. На скалах они провозились до темноты, так что в лагерь пришлось возвращаться в кромешной тьме, светя под ноги жужжащими "жучками".
На поляне жизнь кипела вокруг яркого костра. Туристы, усевшись на длинных поваленных стволах, уплетали макароны с тушенкой, один аромат которой заставил Андрея проглотить слюну. Не успели они присесть, как их со всех сторон окружили девицы, спешащие одарить их своим вниманием. Одни несли миски с едой, другие кружки с чаем, третьи предлагали бутерброды и все это с приветливыми улыбками и ласковыми взглядами. Николай привычно поблагодарил кивком головы и принялся за еду. А вот с другом Андрея творилось что-то странное. Он пришел в неописуемый восторг от такого количества симпатичных девочек, вернее от их заботы. Еда перестала его интересовать, он без зазрения совести заигрывал со всеми, не зная на ком остановить свой выбор.
- Колек, как ты справляешься с этим прелестным батальоном? Это ж с ума можно сойти!
- Видишь ли, мне приходиться думать в первую очередь об их безопасности, а уж потом о прелестях. Но, поверь, до прелестей никогда не доходит.
Под веселую перепалку друзей, Андрей с равнодушным видом осматривался по сторонам, не желая даже себе самому признаться, что ищет девушку. Она сидела напротив, на той стороне костра. Яркое пламя пляшущими языками то закрывало ее, то милостиво позволяло рассмотреть озорное личико с восхитительным румянцем. Она смотрела на огонь, лишь изредка, кивая своему собеседнику и не обращая никакого внимания на огромную лапу, крепко прижимающую ее к себе. По мнению Андрея, эта лапа должна была просто раздавить девчонку, так возмутительно нелепо смотрелась она на хрупком обнаженном плече. Дальше все происходило, как в немом кино: стремительно и беззвучно, голоса исчезли, ночной лес перестал шуметь, костер трещать. Кривая улыбка соскользнула с его губ, девушка оторвала взгляд от танцующих искр и, взглянув прямо на него, улыбнулась. Едва уловимое движение плеча, молниеносно исчезнувшая лапа, взметнувшееся ввысь протуберанцы. Когда пламя, вновь обрело ровное горение, незнакомка успела раствориться в темноте молчаливого леса.