– Рада за вас, – проговорила она, – Послушайте, Сергей, если вы таким завуалированным образом, пытаетесь выяснить замужем ли я, то спешу удовлетворить ваше любопытство, да, у меня есть муж. Выпалив это, Кристина тут же мысленно обругала себя: «Умница, конечно! Браво, гордая ты наша! Теперь осталось только сочинить правдоподобное объяснение, какого чёрта тогда ты, замужняя женщина, делаешь уже несколько часов на детской площадке в чужом дворе? А это, скорей всего будет весьма не просто…»
– Ладно, вы меня раскусили, – улыбнулся он, – Не буду скрывать, что самые мрачные опасения мои подтвердились, хотя не только это. Он сделал паузу, выжидательно глядя на неё. Кристина расстроенно молчала, думая о своём. Сергей вздохнул и с видом человека, которому не остаётся ничего другого, снова заговорил:
– Ну как же, я ведь вам говорил, что нас трое друзей? Мы, если так можно выразиться, довольно яркие представители трёх противоположных, даже, наверно оппозиционных направлений. Про меня и Гришу, вы уже слышали, а вот, третий – это Володя, он давно и основательно женат. И, представьте себе, на одной и той же женщине. Так вот, – усмехнулся Сергей, – Оставшиеся сорок процентов, по моей статистике, занимают как раз такие, как Владимир. Они стараются, во чтобы то ни стало, сохранить брак. И неважно, чем они при этом руководствуются. Поступают ли они так ради детей, (по крайней мере, они часто оправдываются этим), или не хотят терять жилплощадь, а может так им просто удобнее, не в этом суть, вы только вообразите, люди годами живут, оставаясь при этом друг другу совершенно чужими. Их уже ничего не связывает, они всё это поняли давно, (где-то вскоре после свадьбы), но они упорно продолжают жить вместе и гордо нести впереди себя знамя священных уз брака!
Он снова замолчал, с победным видом глядя на неё, как человек, который только что, легко и непринуждённо выиграл громкое пари. Кристина, засуетилась, явно собираясь уходить, и нехотя откликнулась:
– Вы простите, но я совершенно не понимаю, зачем вы мне всё это рассказываете и, какое это имеет отношение ко мне, и вообще…
– Я сейчас всё объясню, – горячо остановил её Сергей, извиняющимся жестом, касаясь руки Кристины, – Бог с ними, с моими приятелями, не о них, собственно, речь. Просто в какой-то момент, мне надоело слушать их медовые речи о семейных ценностях, и о том, как тяжело нам, бедным одиночкам. И, знаете, я, в несколько расстроенных чувствах, вышел проветриться на балкон. Кстати, попутно, я размышлял, кажется, о том, что, слава богу, в нашей жизни нет ничего в достаточной степени постоянного. Вы понимаете, Кристина, всё течёт, всё меняется, и это, в общем-то, здорово. То есть, что я хочу сказать, – заторопился он, видя её нетерпение, – Что, следуя этой логике, наше положение и жизненная ситуация в любой период времени может измениться. Например, я могу однажды стать, как и Владимир, примерным мужем и заботливым отцом, а он или Гришка, который сейчас парит в облаках, в предвкушении заоблачного мещанского счастья, под давлением определённых жизненных обстоятельств и метаморфоз, напротив, стать закоренелым холостяком или даже женоненавистником. Кристина с улыбкой покачала головой:
– Какое глубокое наблюдение!– язвительно сказала она. А главное, какое оригинальное! Особенно, мне понравилось, что всё течет и все меняется, – она с вызовом глянула на него, – Да вы просто сам капитан очевидность. Сергей рассмеялся:
– Вы правы, – примиряюще ответил он, – Честное слово, тогда, на балконе, мои размышления казались мне гораздо более убедительными, а теперь я и сам вижу, что это какая-то бодяга. Но я вовсе не об этом всю дорогу пытаюсь сказать. Кристина устало вздохнула:
– Ну, так говорите же, наконец, потому что мне нужно идти, – Сергей вдруг несильно сжал её руку:
– Послушайте, не нужно вам никуда идти, – он приблизил своё лицо к ней, и на этот раз глаза его были огромные, чёрные, лишенные зрачков. Кристина так растерялась, что не нашлась, что ответить. А Сергей, не выпуская её руку, продолжал вполголоса, с грудным, бархатно-требовательным придыханием: