К началу нового учебного года, я уже работалав том самом педколледже, где и познакомилась со Светкой. От педучилища, как это учреждение именовалось всю дорогу раннее, его отличало только название, да несколько ультрамодных дисциплин, ставших расти в арифметической прогрессии одновременно с маловразумительным образованием, именуемым СНГ, возникшим, в свою очередь, на обломках СССР. И вот, значит, устраиваюсь я преподавателем психологии, а по совместительству ещё и практическим психологом в какие-то центры развития и детские сады. Я оказалась, как выяснилось, весьма востребованным специалистом. Просто загляденье – молодой перспективный специалист, работающий в области психологии… с целым багажом собственных проблем… Хотя тогда я, безусловно, так не считала.
Как-то в начале зимы, на большой перемене подходит ко мне Светка, и говорит:
– Есть предложение, собраться после работы узким кругом и отметить, так сказать, последнюю пятницу на этой неделе, а заодно и приближающийся Новый год. Я, зачем-то старательно делая вид, что предложение, мол, так себе, к тому же, возможно, мой вечер и не совсем свободен и даже, может быть, вовсе не предназначен для подобных пустяков, пожимаю плечами:
– Какое значение имеет пятница для людей, у которых рабочая суббота? – как бы между делом, лениво так, интересуюсь я, – И вообще, – говорю, – сегодня 13 декабря, не рановато ли отмечать собираетесь?
Я какого-то чёрта продолжаю изображать из себя целомудренную трезвенницу, будто и в самом деле ни разу в жизни не отмечала праздники заранее или никогда не принимала активного участия в спонтанных «девичниках» среди трудовой недели или в тех же пятничных вечерах, отлично зная, что завтра с утра на работу. Ещё не закончив предложения, я уже пожалела, что говорю вслух то, чего на самом деле не думаю. И даже немного испугалась, что переусердствовала. И что Светка передумает, и скажет что-то вроде: «Ой, и в самом деле, чего это я, ладно, давай в следующий раз», развернётся и убежит на пару. А я даже не узнаю, какой именно узкий круг она имела в виду.
Светлана
Дело в том, что Светка тоже жила с родителями, с той только разницей, что она от них никуда и не уезжала. Ну, разве что на учёбу, в 198 – каком-то лохматом году, прямо страшно сказать, ещё при советской власти. И всё. И в свои 37 лет так и жила с папой, мамой и братом, время от времени отбывающим в места не столь отдалённые. По всей вероятности Светкин брат вёл жизнь довольно насыщенную и активную, так как за те шесть или семь лет, что мы с ней дружили, и, разумеется, неоднократно бывали друг у друга, я видела его всего лишь пару раз. И каждый раз, как выяснялось позже, это было либо накануне его ареста, либо сразу после освобождения. Так что в смысле компактности проживания, ситуации у нас с ней были схожи. С той только разницей, что мой брат отлучался не в колонию, а в армию, а после службы в Москву на заработки. Несмотря на плавающий график пребывания в домах наших родителей отдельных членов семьи, устраивать столь любезные нашим душам «девичники» мы, по понятным причинам, не у неё, не у меня не могли. Девичниками мы завуалировано, и, как нам казалось, остроумно, именовали возникающее у нас обоюдное и регулярное желание устроить культурные посиделки. Не просто выпить, это и так подразумевалось само собой, и уж, тем более, не забухать, хотя этим, к сожалению, не редко и заканчивалось, а встретиться, чтобы свободно поговорить о том, что беспокоит, поделиться планами, обсудить положение дел, пожаловаться на людей и обстоятельства жизни (это уж, как водится), снять напряжение, рассказать о наболевшем, ну и прочий вздор, который мы лили в уши себе, друг другу и своим близким, оправдывая свои загулы.
Светка, между прочим, до знакомства со мной даже в отпуск никуда не ездила. Копила деньги на собственную квартиру. И поэтому вынуждена была экономить. Так она объясняла нам с Ольгой и Наташкой, (о которых речь впереди) свою весьма очевидную прижимистость. Хотя я считала, что это свойство характера. Не исключено даже, что врождённое. И в этом нет ничего удивительного, Светка родом из очень бедной, рабоче-крестьянской семьи. Мать её была детдомовской, а от отца, хронического алкоголика, к тому времени, как мы с ней познакомились, уже мало чего путного оставалось. Светка рассказывала, что жили они часто впроголодь, а ведь известно, что мозг человека, хоть раз испытавшего настоящий голод, запоминает это навсегда, с целью не допустить повторения подобного опыта в дальнейшем. Поэтому Светка панически боялась остаться без денег (а значит без еды) и по этой же причине они у неё всегда были. В этом мы с ней отличались кардинально. Мне, по выражению моей мамы, «деньги карман жгли».