— Да осознал я! — рассердился Кирилл.
— Смотри мне, выпорю! — авторитетно заявил дед.
— В общем, я уехал, — сказал Макс сыну, усаживаясь в машину. — И займись, в конце концов, чем-то полезным. Сегодня, я так понимаю, снова школу прогулял?
22. Пустишь?
Она не представляла, как прожила эти дни. И тем паче, эти недели.
Она только теперь начинала осознавать по-настоящему, что произошло. По вине Кирилла. Что сама натворила. И свою вину сбросить не на кого. Чем больше думала, тем яснее видела, что поступила глупо, по-детски. И как исправлять, не знает.
В среду Мара устроилась в техникум. Странно, но взяли в тот же день. Трудоустроили буквально за пару часов. Ее дипломы и квалификация, стажировка в Брюсселе и рекомендации из Центра французской культуры впечатлили. «Такой бриллиант и в таком навозе», — смеялась директриса технаря. Мара только улыбнулась и ответила: «Самокритично».
Добравшись до дома бабы Лены, не выдержала. На упаковке с тестом было написано, что его можно делать в любое время суток. А она точно помнила, что Леська утверждала как-то, что утром оно вернее всего. Это было на втором курсе. Леська была уверена, что подзалетела. Причем толком не знала, от кого. От парня с физтеха или от какого-то приятеля своего папаши. Тогда обошлось.
А у Мары не обошлось.
В конце концов, она решилась довериться тому, что было написано на упаковке. Скорее от нетерпения, чем исходя из здравого смысла. И, тайком умыкнув на кухне стакан, направилась в уборную.
Спустя двадцать минут она пыталась уложить в своей голове осознание того, что беременна. Странно, но уложилось довольно быстро. Будто так и надо. Ни подавленности, ни раздавленности этой новостью не было. Наоборот… обрадовалась. Чему обрадовалась, она, правда, и сама не знала. Что такое быть матерью-одиночкой, Мара, к сожалению, представляла слишком хорошо. Перед глазами был пример матери. Когда та овдовела и осталась с ней на руках… Это было трудно.
Но разве так уж важно, если ребенок желанный?
Ей бы плакать, а она улыбалась.
В тот же день сбегала в аптеку и купила еще один тест. Контрольный.
Сделала уже утром, по Леськиным рекомендациям. Результат, естественно, был такой же.
Потом она собралась и отправилась на свой первый рабочий день на новом месте. Впечатление не произвело. Ни в какое сравнение с любимым 11-Б группа, в которой она проводила первый урок, не шла. Совсем ни в какое. Но это не задержалось в ее голове. Об этом она не думала.
Она думала о Максе. И о том, что, наверное, хотела бы девочку. Интересно, обрадовался бы он девочке или нет? Педагог Марина Николаевна неожиданно всполошилась. Подняла голову и заявила: «Ну так позвони ему и узнаешь!»
Мара даже подпрыгнула на стуле от неожиданности. Группа первокурсников удивленно воззрилась на новую училку, она неловко улыбнулась и продолжила занятие.
В пятницу с утра пар не было. В технарь только к третьей идти. И она решила воспользоваться случаем и сперва смотаться в больницу. Стать на учет. Да и определить срок беременности тоже было бы неплохо.
Оказалось девять недель. Посчитала. Улыбнулась. На Новый год.
Второй день занятий пролетел как-то незаметно. В глазах ее поселились улыбка и надежда. Им было неплохо в ее глазах. Уютно. До единственного момента. Когда она подумала о том, что Макс ничего не знает. И не узнает, если она не позвонит. Надо ли звонить? Ему надо?
Баба Лена, разумеется, рассердится, когда станет известно. Деда вообще удар хватит. Наверняка, он же такой старомодный. Мать истерику устроит. Даже из Португалии слышно будет.
А Макс? Что Макс?
Что может сказать Макс?
Им ведь хорошо было? Ей, ему — хорошо было?
До того дня, как Кирилл растоптал ее, все было хорошо.
Но то, что никакой ребенок в планы Макса не входил, она понимала. И то, что она сама оказалась в его жизни случайно, Мара понимала тоже. Так почему он должен эту свою привычную жизнь, которая ему нравилась, менять только из-за того, что она не обеспокоилась тем, чтобы не залететь?
Он ничего ей не обещал. В любви не клялся. Ничего не должен.
И все-таки она счастлива только оттого, что станет матерью его ребенка.
Так почему бы ей не сказать обо всем ему?
Потому что трусиха! Потому что сбегала, испугавшись, что он не поверит ей и станет смотреть на нее с презрением! Потому что теперь боится, что он оттолкнет ее, узнав про беременность! Потому что боится, что не справится с болью, которая навалится, когда придется вынырнуть из мира фантазий и столкнуться с действительностью!