— Михайла! — окликнул Мишку ратник Софрон, склонившийся над телом одного из убитых татей. — Подойди-ка сюда!
— Что такое, дядька Софрон?
— Да вот, неладное тут что-то: прочие тати одеты, кто во что горазд, а этот в полном доспехе. Еще одного доспешного наши там положили. — Софрон махнул рукой куда-то в сторону. — А строевых коней одиннадцать. Куда ж еще девять ратников делось?
«А ведь и верно — куда? Похоже, в телегах ехали обычные бандиты, а сопровождал их десяток ратников. Довольно странное сочетание, не находите, сэр Майкл? Впрочем, скорее всего, те ратники набраны из таких же бандитов, разве что рангом повыше — только и хватило их воинского умения, чтобы правильно оценить ситуацию и бежать не к коням, а в лес. Впрочем, чего им те тати, чтобы им помогать, — своя голова дороже, да и светиться не хотели. Скорее всего, из какой-то боярской дружины молодцы с разбойниками спелись. Однако без внимания такое нельзя оставлять».
— Надо Луке сказать, пусть пленных поспрашивает: и верно — нечисто тут что-то.
За околицей села Лука, не испорченный всякими либеральными глупостями вроде гуманного обращения с преступниками или общечеловеческих ценностей, деловито руководил пытками пленных и их последующим развешиванием на всех подходящих деревьях в округе.
Пытки носили не воспитательный, а исключительно утилитарный характер: Лука и Осьма желали выяснить все о схронах и заначках бандитов, которые вполне можно было прошерстить на предмет контрибуции, и о сообщниках банды в окрестных селениях, а возможно, и в самом Давид-Городке. Столь крупный торговый центр просто не мог не привлечь к себе пристального внимания здешнего криминального мира. И естественно, что каждая уважающая себя банда должна была в таком замечательном месте иметь свои глаза и уши.
К сообщению Мишки и Софрона Лука отнесся очень внимательно.
— Во! То-то я смотрю: кони строевые, а ратников нет.
— Двое-то есть, — отозвался Софрон. — Одного наши положили, а того, что у постоялого двора, кто-то умудрился охотничьей стрелой, да прямо в глаз!
— Ишь ты! — восхитился Лука. — Это кто ж тут такой ловкий? Ладно, с этим потом… Ну-ка, погодите-ка их вешать, давайте назад!
Двух пленных, похоже, уже попрощавшихся с жизнью, поволокли назад, от дерева к восседающему в седле Луке.
— Значит, так… хочу вас вот еще о чем спросить…
Самого вопроса Мишка уже не услышал, потому что его внимание привлек подъехавший Немой, державший за шиворот какого-то мелкого мужичка из местных. Как выяснилось, мужичок понадобился ему в качестве «громкоговорителя». Встряхиваемый железной рукой Андрея, тот озвучил следующее сообщение:
— Это самое… ребята ваши в лес побежали. Там один их удержать хотел, так не послушались… а потом этот, — мужичок опасливо покосился на Немого, — меня хвать и сюда поволок, чтобы известить, значить.
«Блин, наверное, братья за сестрами рванули, и остальные с ними, а Петька их удержать попытался, но не смог».
Андрей, словно прочтя Мишкины мысли, требовательно качнул головой в сторону леса.
«Верно, самим догонять надо, а то Лука потом изведет рассуждениями о самовольстве отроков».
Догнать ребят Мишке с Немым удалось только уже в глубине леса, примерно в версте от опушки. Они топтались на краю небольшого овражка и что-то горячо обсуждали.
— …Так она через себя погоню пропустила! — объяснял Гришка. — Отсиделись в овражке с девчонками, да как! Прикрылись листьями и ветками, подождали, пока эти вперед ушли, а сами потом тихонько в другую сторону подались. Правду Ленька сказал: как будто ее наставник Стерв научил… И по лесу шла хорошо, правильно, если бы не малые с ней — я бы и не нашел, наверное, а потом и вовсе — по ручью ушли. А тати их и не искали — сами спасались: коней своих бросили, пешими в лес подались. Так по следам выходит. Аринка девчонок, видать, к охотничьей избушке повела… Как бы тати на них не наткнулись… Надо идти выручать.
Мишка оглянулся на Немого, тот согласно склонил голову, но указал пальцем себе через плечо — назад, в сторону села.
— Урядник Петр! — скомандовал Мишка. — Одного человека послать назад, известить десятника Луку, что мы пошли к охотничьей избушке. Григорий, до вечера успеем назад обернуться?
— Нет, наверное, заночевать придется. Мы туда только к вечеру и доберемся. Для пешего короткий путь есть, но мы-то верхами.
— Значит, так и доложить господину десятнику: «Вернемся завтра».