Большую помощь в объяснении некоторых русских понятий, фигурирующих в первых главах книги, оказал профессор Лео Уинстон из колледжа Ликаминга. Главы II и X в той или иной форме были опубликованы в журналах «Канадско-Американские славянские исследования» и «Русская история», редакторов и издателей которых я также хотел бы поблагодарить. Отдельные части рукописи были прочитаны Розой Гликман, работающей в настоящее время в Ленинградском университете, Рошель Ратшильд из Школы Кембридж-Годдард, Норалин Ньюмарк из университета Сиднея, Кэрол Юбэнк из университета Беркли и Эми Найт из Лондонского университета. Полностью работа была прочитана Эбботт Глизон из Брауновского университета, Сирел Блэк из университета Принстона, Шейлой Фитцпатрик из Колумбийского университета и Дэвидом Йоравски из университета Нортвестерна. Каковы бы ни были достоинства этой книги, они обязаны конструктивным замечаниям и советам всех перечисленных моих друзей и коллег. Я также обязан тем людям из издательства Принстонского университета, чья заинтересованность превратила рукопись в книгу: Кэрол Орр за обработку текста; Льюису Батеману за профессиональную редактуру; и особенно Памеле Лонг, которая верила в ее успех. Огромную долю личной благодарности заслуживают мои старинные друзья и болельщики: Томас МакМэйхон и Джозеф Вагнер из Филадельфии; Эбботт Глизон, который мне всегда помогал, моя тетушка, Флоренс Стайтс, которая много сделала для меня в начале моей карьеры; мой отец; и, превыше всего, моя жена Таня, которая наравне со мной является автором этой книги.
Ленинград
Сентябрь 1976 г.
Часть первая НАКАНУНЕ
Глава I
ЖЕНЩИНЫ И РУССКАЯ ТРАДИЦИЯ
Курица не птица, женщина не человек.
В России, как и в Европе, женский вопрос не мог возникнуть в среде работниц и крестьянок. Женщины, находящиеся внизу социальной лестницы, не играли почти никакой роли в женском движении вплоть до начала XX в., за исключением тех случаев, когда они становились объектом внимания русских революционеров. Стремление к эмансипации возникло в России в среде образованных женщин-дворянок — только им до 1860-х гг. было доступно образование, хотя и ограниченное. Поэтому дворянки численно преобладали и были наиболее влиятельны как в легальном феминистском движении, так и среди участниц возникшего одновременно с ним революционного подпольного движения. В обоих случаях это преобладание сохранилось практически без изменений вплоть до революции 1917 г. Далее даются краткие характеристики образовательного, правового и семейного статуса женщины-дворянки, определявшего ее образ жизни, а также различных представлений о ней, бытовавших в общественном мнении, вплоть до неожиданного пробуждения ее сознания в середине XIX века.
Как это обычно и бывает в традиционных обществах, образование в России начала XIX в. было статусно-ориентированным. Для женщин это означало, в соответствии с взглядами, глубоко укоренившимися в европейской культуре, получение образования «подходящего» для их будущих социальных ролей и общественного положения. Свое классическое обоснование данная точка зрения получила в XVII в. в трудах Фенелона, считавшего, что пол как категория должен быть решающим фактором того, какое образование получает человек и что девочек необходимо готовить к роли благопристойной жены, матери и домашней хозяйки. Очевидным следствием этого было, во-первых, то, что лишь незначительная часть женщин была образованной; и, во-вторых, это образование служило только для «профессиональной» подготовки матерей, жен и домохозяек привилегированного класса. Данная идея, сформулированная для сословного общества, оказалась одним из наиболее устойчивых принципов социального консерватизма.
Вплоть до 1870-х гг. в Российской империи не существовало ни высшего, ни профессионального образования для женщин. До конца 1850-х гг. не было даже среднего образования для девочек всех сословий. В период между 1764 и 1858 гг. существовало очень немного учебных заведений, дающих среднее образование, — так называемых институтов, обучение в них было доступно лишь девочкам-дворянкам и немногим мещанкам. Домашнее обучение, которому отдавали предпочтение большинство дворянских семей, было более дорогим. Из институтов наиболее элитными были те, которые поддерживались царской фамилией. Их появление относится к 1764 г., когда Екатерина II основала Воспитательное общество благородных девиц, которое находилось в селе Смольном, примыкавшем в то время к окраине столицы. Созданное при этом Обществе учебное заведение было известно как Смольный монастырь или Смольный институт — по иронии судьбы ставший в 1917 г. штаб-квартирой большевиков, а впоследствии — местонахождением Ленинградского обкома партии. Около 20 подобных институтов возникли во всех губернских городах Российской империи. В XIX в. эти «приюты» для русских аристократок находились не в ведении Министерства просвещения, а являлись частью императорского благотворительного комплекса подразделения Императорской канцелярии — Ведомство учреждений императрицы Марии Федоровны.