Когда Лиза услышала последнюю фразу, ее накрыло черное отчаяние. Внутри билась только одна мысль — этого не может быть! Ну, должно же быть хоть что‑то, что может помочь ее мужу?
После того разговора миледи больше не донимала лекаря вопросами. Взяв себя в руки, она продолжала ухаживать за мужем, отсекая от себя упаднические мысли и продолжая надеяться на лучшее.
Тихо открыв дверь спальни супруга, Лиза тихонько проскользнула внутрь. Рэмион все так же неподвижно лежал на кровати, а в комнате стоял тяжелый запах лекарств и болезни. Рядом с кроватью герцога, в глубоком кресле, клевала носом пожилая сиделка. Лиза легонько коснулась плеча спящей женщины и показала на дверь, безмолвно предлагая отдохнуть. Старая Сита с благодарностью кивнула и поспешно покинула герцогские покои.
— Ну, вот, Рэм, это снова я. Сейчас глубокая ночь, все спят, в замке спокойно и тихо. А в саду уже потихоньку опадают листья и ветер носит их по дорожкам, раздражая садовника. Знаешь, мне бы так хотелось прогуляться с тобой по парку, послушать, как шуршат опавшие листья, почувствовать, как ты держишь меня за руку… — Лиза говорила, а сама гладила руку мужа, выводя замысловатые узоры на его ладони. Неожиданно она замерла, словно прислушиваясь к чему‑то, и счастливая улыбка озарила ее лицо.
— Ох, Рэм, наш малыш… Он пинается! — благоговейно прошептала герцогиня. — Если бы ты только мог это увидеть!
Молодая женщина взяла руку мужа и положила ее на свой живот. Ребенок, как — будто почувствовав, толкнулся прямо в руку отца.
— Рэм, Рэми, как же ты нам нужен, — всхлипнула Лиза.
Неожиданно она почувствовала, как дрогнула рука герцога.
— Рэм, любимый, пожалуйста! — неверяще прошептала Алиссия.
— Лисси, — сорвался с губ лорда еле слышный шелест.
— Да, родной, я здесь, — плакала Лиза, — здесь, с тобой!
Герцог с трудом открыл глаза. В комнате, освещаемой лишь одной свечой, было почти темно, но даже этого света хватило лорду, чтобы увидеть склонившуюся над ним жену. Он мгновенно охватил взглядом чуть раздавшуюся в талии фигуру Алиссии и перевел взгляд на ее лицо. Навстречу ему распахнулись чудесные синие глаза, полные не пролитых слез.
— Лисси, нет, не плачь… — медленно, почти по слогам, произнес герцог.
— Рэм… — неверяще повторяла Лиза, — ты очнулся… Я знала, я верила, что ты нас не бросишь! Как же ты меня напугал! Ой, что же это я? Нужно позвать мэтра, он должен узнать, что ты пришел в себя, — Лиза опрометью кинулась из комнаты и побежала к покоям лекаря.
Герцог попытался пошевелиться. Правая рука, заключенная в лубки, почти не отзывалась на его усилия, ног ниже колен он не чувствовал и лишь левая рука подчинилась лорду. Рэмион поднес к лицу худую, костлявую кисть и с удивлением разглядывал ее, пытаясь понять, когда это он успел превратиться в скелет, обтянутый кожей. «Представляю, как я хорош, — иронично усмехнулся лорд, — поистине, жалкое зрелище.» Он опустил руку и попытался вспомнить что же с ним произошло, но память отказывалась возвращаться к последним событиям, выдавая лишь какие‑то разрозненные обрывки. Обессиленно откинувшись на подушки, герцог прикрыл глаза, пытаясь смириться с тем, что открылось ему после беглой инвентаризации. Тело до колен ему подчиняется, — это плюс. Левая рука тоже отзывается на усилия хозяина. А вот ноги и правая рука… Ощущение, что они застыли в тяжелой, каменной массе… Камни… — лорда пронзило воспоминанием: горная дорога, шум обвала, падающие обломки скал…