Столовая горного замка ярко сияла огнями. Сверкал натертый до блеска паркет, жарко полыхали дрова в камине, а накрытый белоснежной скатертью стол приветливо ждал гостей: сияли бокалы берунского хрусталя, в посуде из мейзенского фарфора отражался льющийся от канделябров свет, а многочисленные серебряные приборы чинно возлежали на своих местах. Первым нарушил безлюдье столовой граф Тремел. Он с нетерпением ждал сегодняшнего вечера, предвкушая уютный ужин в теплой обстановке герцогской семьи и, не в силах затягивать ожидание, оказался в трапезной одним из первых. Следом слуги принесли кресло с герцогом, а вскоре у дверей с таинственным видом возник Данион. Мальчик мялся, оглядывался назад и не торопился входить в комнату. Его заминка не осталась незамеченной и герцог уже собирался задать закономерный вопрос, как раздавшееся басовитое тявканье возвестило, что Снежок тоже почтил своим присутствием званый ужин. Данька умоляюще посмотрел на отца и тот, улыбаясь, кивнул головой:
— Ладно уж, заводи своего друга. Только постарайтесь не шуметь. И пусть не попадается на глаза маме.
Данька радостно взвизгнул и потащил Снежка к столу. Усадив его рядом со своим стулом, посмотрел щенку в глаза и шепотом предупредил:
— Сиди тихо, иначе нас выгонят.
Тот понятливо тявкнул и преданно уставился на своего маленького хозяина.
Когда в распахнутые двери вошла герцогиня, ее встретили восторженные взгляды мужчин и Данькино: — Мамочка, ты такая красивая!
Тремел, до этого что‑то говоривший герцогу, замер на середине фразы и с восторгом смотрел на остановившуюся в дверях женщину. Лиза специально спланировала столь эффектный выход в надежде поразить мужа и, судя по распахнувшимся глазам лорда, ей это удалось. Довольная произведенным эффектом, герцогиня мягко улыбнулась супругу и медленно направилась к своему месту. Подскочивший Гант плечом оттеснил слугу и сам отодвинул для миледи стул, а легко колыхнувшийся шелк платья заставил мужчину задержать дыхание — легкий аромат мальвии, исходящий от женщины, вскружил Ганту голову и заставил позабыть обо всем: герцог, слуги, Данион, — все исчезло, весь мир сузился до одной только герцогини. Алиссия улыбнулась и легко опустилась на придерживаемый мужчиной стул, а граф отмер и перевел дыхание. Взгляд, который он ощутил между лопаток, заставил его поморщиться, но, оглянувшись на Рэмиона, Гант наткнулся на спокойное равнодушие в его глазах. Показалось…
Герцог, кивнув дворецкому, велел подавать на стол и ужин начался. Легкая, дружелюбная атмосфера, царящая за столом, изысканные блюда, легкие вина… все было идеально. Лорд Аш — Шасси держался с непринужденным достоинством, много шутил, но Лиза видела проскальзывающие в глазах мужа отголоски боли и ее тревожила напускная живость Рэма.
— Миледи, помните, я обещал вам сюрприз? — спрашивал между тем Тремел.
— Хотите сказать, что сдержали обещание? — откликнулась Алиссия.
— Обижаете, — протянул граф, — я всегда держу слово. — Оглянувшись, он сделал знак дворецкому и вскоре в столовую вошли нарядно одетые музыканты, каждый со своим инструментом. Низко поклонившись присутствующим, артисты выстроились в ряд и вперед вышел дирижер. Он поклонился еще раз и высказал свое восхищение талантами миледи, слухи о которых еще долго будоражили столицу, а потом взмахнул палочкой и столовую наполнили звуки солнечного алетта. Герцогиня слушала чарующую мелодию и вспоминала, как танцевала этот танец вместе с Рэмом. Она прикрыла глаза и вновь оказалась в дворцовой зале. Рука мужа на ее талии, властное, но нежное объятие, горьковатый древесно — цитрусовый запах, пьяняще — обжигающее дыхание… Лиза замечталась и не заметила, как мелодия закончилась. Из задумчивости ее вывел голос герцога: