От раздумий лорда отвлекли громкие крики, доносящиеся со двора.
— Дядюшка Гант приехал! Даня, так не честно! Я первее… нет, первая! Ну, Данька!
Герцог подошел к распахнутому окну и с улыбкой наблюдал, как дети облепили спешившегося Тремела и наперебой рассказывают ему новости. Рядом, басовито лая, крутится Снежок, который, несмотря на солидный возраст, продолжал вести себя как молодой щенок. «Весь в хозяина» — шутили слуги.
— Дядюшка Гант, а я уже на пони каталась, сама! — хвасталась Александра. — Только вы родителям не говорите, меня Даня без разрешения катал!
— Вот ты болтушка, Санни, это же был секрет! — возмутился Данька.
— Ой, — девочка уморительно прикрыла рот ладошкой, — но ведь дядя Гант нас не выдаст, правда же?
Тремел, подхватив одной рукой Санни, а второй обняв Даниона, направился к дому, на ходу давая обещания и клятвы, что не выдаст страшную тайну.
Герцог с улыбкой повернулся к жене.
— Ну, вот и появились у детей тайны, которые надо от нас скрывать.
— Ой, тоже мне — тайны, — фыркнула Лиза, — об этой поездке Санни мне в тот же день рассказала, под великим секретом.
— А мне Данька доложил, — хмыкнул Рэмион.
Топот маленьких ножек резко оборвался перед дверью спальни и, спустя минуту, в комнату просунулась довольная мордашка Александры.
— Мам — пап, там дядюшка Гант приехал, — скороговоркой выпалила она, — спускайтесь!
Дверь со стуком закрылась и топот раздался в обратном от спальни направлении.
Супруги с улыбкой переглянулись и отправились вслед за дочерью.
Внизу царило веселье. В центре гостиной, на диване, расположился Тремел, под боком у него Александра деловито разбирала привезенные крестным подарки, а с другой стороны Данион рассматривал небольшой, рассчитанный на детскую руку лук и внимательно слушал разъяснения графа.
При виде входящей в гостиную герцогской четы, Тремел просиял и легко поднялся с дивана, перехватив Санни поперек живота и пересадив к брату.
— Приехал все‑таки, бродяга, — улыбаясь, обнимал Ганта Рэмион.
— Рад видеть, старина, — отозвался тот, — Алиссия, ты все хорошеешь, — Тремел склонился над рукой герцогини.
— А ты все такой же льстец! — улыбнулась Лиза, — И, между прочим, лесть тебе не поможет, мы требуем отчета. Где тебя целый месяц носило? Опять дела государственной важности?
— Они самые. Вот Рэмион скоро вернется на свою должность, тогда я и вздохну с облегчением.
— Рэм? — Алиссия вопросительно посмотрела на мужа.
— Я пока не думал об этом, Лис, не переживай. Обещаю, без твоего согласия я не буду решать этот вопрос. Хватит о делах, в столовой уже накрыт стол, прошу, — герцог приглашающе указал на гостеприимно распахнутые двери столовой.
Ужин прошел в оживленной беседе. Граф много рассказывал о своем путешествии в Ратанию, Данька с восторгом слушал об оружии, которое там изготавливают, Санни больше всего интересовало как дядюшка Гант убегал от злых разбойников, напавших на него при подъезде к границе, а Лиза с Рэмионом с улыбкой наблюдали за горящими глазами детей и тихо переглядывались. Гант был частым гостем в Норте, дети его обожали и он прочно занял нишу любимого доброго дядюшки. Санни, так и вовсе, вила веревки из своего крестного и он безмерно баловал ее. Граф давно распрощался с мыслями о собственной семье и с радостью довольствовался возможностью прикоснуться к чужому семейному счастью. Но у судьбы на него имелись свои планы, о которых Гант даже не догадывался. Его счастье было не за горами и судьба лишь таинственно улыбалась, предвкушающе поглядывая на Тремела…
К сожалению, Гант не смог остаться надолго и после ужина отправился обратно в столицу. Рэмион, проводив друга до горной дороги, неторопливо возвращался домой. Летний вечер навевал неспешные, приятные мысли, а легкий ветерок ерошил волосы и доносил из сада запах созревших яблок. Легко взбежав по лестнице, герцог направился к детской. Заглянув туда и не обнаружив Санни, он прошел в комнату сына, но и его не оказалось на месте. Улыбнувшись, лорд двинулся дальше — он догадывался где могут быть его дети. Открыв дверь в спальню жены, он умилился — вот они, его любимые. Алиссия рассказывает сказку и Санни внимательно слушает ее, а Данион, обняв мать, что‑то тихо шепчет ей в живот. Разговаривает с братом — понял герцог.