Но это было еще не все. Он подумал о себе и о Тео в машине «скорой помощи». Тео, покрытый сыпью, он сам в панике и на грани истерики. Что об этом знает Аманда? Или взять обычный день — как, например, Тео орет от ярости, сидя в тележке супермаркета. Несомненно, Аманда представляет поход по магазинам с ребенком, как прогулки по «Харви энд Николз». Ребенок сидит в специальной заплечной сумке из леопардовой кожи, а за ней следует личный помощник.
— Я стану ориентиром для работающих матерей. Может, они будут вешать на стену рассказ обо мне, — довольно объявила Аманда. — Именно поэтому журнал и хочет подготовить разворот обо мне и Тео. О моей изматывающей, но приносящей удовлетворение жизни как редактора глянцевого журнала и занятой воспитанием ребенка матери.
— Но ты не занимаешься ребенком, — зарычал Хьюго. — Ты все это свалила на меня.
— Не смей укорять меня моей работой! — завизжала Аманда. — Ты можешь себе представить, что такое оставлять своего ребенка надолго, просто ради того, чтобы иметь возможность работать?
— О чем ты говоришь? — Хьюго сжал аппарат, костяшки пальцев побелели от гнева. От чуши, которую она несла, у него перехватывало дыхание. Она с самого начала дала понять, что возвращается к работе ради собственного удовлетворения.
— Вот видишь! У тебя типичная мужская реакция! — победно заорала Аманда. — Сексистская свинья!
в своем обычном стиле.
— честно, победительницей выйти невозможно. Или на тебя смотрят, как на жалкую домохозяйку, взваливающую на себя все обязанности по дому и уходу за ребенком, или как на безжалостную карьеристку, нацеленную на удовлетворение собственных эгоистических амбиций.
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–
–