— Что за дитя! Можно подумать, что я голодная кошка, а она — воробышек с трепещущими крылышками. Право, если хочешь сидеть в душной комнате и учить всякие бесполезные вещи, вместо того, чтобы кататься в повозке Джоба Донкина, то это твое дело, а меня это не касается. Маленькая мегера, правда? — закончив монолог, с улыбкой обращалась Бетти к мисс Эйр.
Однако бедной гувернантке происшествие вовсе не казалось смешным, а сравнение Молли с воробышком и уж тем более с мегерой отнюдь не вызывало восторга. Мисс Эйр отличалась здравомыслием и по домашнему опыту хорошо понимала опасность вспыльчивого нрава, поэтому начала осторожно пенять Молли за излишнюю горячность, но девочка не соглашалась с ней и даже обижалась. Однако это были всего лишь маленькие неприятности ее в целом очень счастливого детства.
Глава 4
Соседи мистера Гибсона
Почти до семнадцати лет Молли прожила в доброжелательном окружении и обстановке, где самым крупным потрясением стало то самое происшествие в Тауэрс-парке. Она стала попечительницей школы, однако больше ни разу не приняла участия в ежегодном празднике в графском особняке. Найти благопристойную отговорку не составляло труда, хотя порой и возникало желание вновь увидеть прекрасный сад.
Леди Агнес вышла замуж, так что дома осталась только леди Харриет. Старший сын графа, лорд Холлингфорд, потерял супругу и стал проводить в поместье значительно больше времени. Это был высокий нескладный человек, которого считали таким же гордым, как мать, хотя на самом деле ему мешали застенчивость и неумение вести светские беседы. Он не знал, о чем можно говорить с людьми, чьи интересы и привычки не совпадали с его научными устремлениями, и с радостью принял бы в подарок учебник салонных разговоров и с добродушным прилежанием начал бы учить фразу за фразой. Лорд Холлингфорд нередко завидовал свободе своего болтливого батюшки, с восторгом общавшегося с каждым встречным и не замечавшего нелепости собственной речи, однако в силу природной сдержанности и стеснительности не пользовался популярностью, хотя отличался огромной добротой, чрезвычайной простотой характера и значительными научными достижениями, которые обеспечили ему высшую репутацию в сообществе ученых мужей. В этом отношении Холлингфорд им гордился. Жители знали, что высокий молчаливый неуклюжий наследник местного престола знаменит своей мудростью и сделал пару научных открытий, хотя каких именно, никто не представлял. Всегда можно было показать его приезжим: «Вот идет лорд Холлингфорд — тот самый знаменитый лорд Холлингфорд. Должно быть, вы слышали о его научных достижениях». Если приезжий слышал имя, то наверняка представлял и повод для славы. Если же нет, то почти всегда притворялся, что слышал, и таким способом скрывал не только собственное невежество относительно истинной причины репутации, но и невежество собеседника.
Лорд остался вдовцом с двумя или тремя сыновьями. Все они учились в частной школе, так что дом, где протекала семейная жизнь, опустел, и поэтому он проводил много времени в Тауэрс-парке, где мать им гордилась, а отец очень любил, но совсем не боялся. Лорд и леди Камнор всегда с радостью принимали друзей сына. Впрочем, граф и сам зазывал в дом первого встречного, а со стороны графини позволение приглашать в Тауэрс-парк самых разных людей служило доказательством огромной привязанности к сыну. «Самые разные люди» в действительности оказывались выдающимися учеными — без различия социального положения и, надо признаться, часто без изысканных светских манер.