— Если, конечно, речь не идет о богатой наследнице, — возразила миссис Хемли, в очередной раз продемонстрировав романтический, совершенно непрактичный склад ума.
— Ни один из моих сыновей не получит разрешения на брак с девицей из семьи, богаче нашей, — жестко заявил сквайр. — Ничего не имею против, если годам к тридцати Роджер сумеет обзавестись капиталом фунтов в пятьсот годовых, а жену выберет с десятью тысячами, но если мой мальчик с двумя сотнями фунтов — а ровно столько получит от нас Роджер — женится на особе с пятьюдесятью тысячами, я от него отрекусь. Это отвратительно.
— Но только не в том случае, если они полюбят друг друга и от этого брака будет зависеть их счастье, — мягко возразила миссис Хемли.
— Вот еще! Какая там любовь! Правда, моя дорогая, мы с тобой так страстно любили друг друга, что не могли и дня прожить врозь, но это совсем другое дело. Современная молодежь совсем не похожа на нас: любовь превратилась у них в нелепые фантазии и сентиментальный роман.
Мистер Гибсон решил, что вполне достаточно договориться о визите дочери с самими Хемли, так что не счел нужным ставить ее в известность вплоть до самого дня отъезда.
— Кстати, Молли, — сообщил он дочери утром, — сегодня ты отправляешься в Хемли. Миссис Хемли хочет, чтобы ты провела у них недельку-другую, и мне очень удобно воспользоваться приглашением именно сейчас.
— Поехать в Хемли, сегодня же! Право, папа, ты что-то от меня скрываешь. Что за таинственная причина? Пожалуйста, скажи, в чем дело! Погостить в Хемли неделю-другую! Но ведь я еще ни разу в жизни не уезжала из дому без тебя!
— Да и ходить не умела, прежде чем не поставила ноги на землю и не попробовала. Все когда-то случается впервые.
— Твое решение явно связано с тем письмом, которое ты у меня отобрал еще до того, как я успела рассмотреть почерк.
Серьезные серые глаза так пристально смотрели отцу в лицо, стараясь разгадать секрет, что он не выдержал и рассмеялся:
— А ведь ты колдунья, дочка!
— Значит, так и есть! Но если это письмо от миссис Хемли, то почему мне нельзя было его прочесть? С того самого дня — кажется, это был четверг? — постоянно казалось, что ты что-то затеваешь. Ходил с задумчивым, озадаченным видом, как настоящий заговорщик. Пожалуйста, папа, скажи, — подойдя ближе, умоляюще повторила Молли, — почему мне нельзя увидеть записку? И почему вдруг понадобилось ехать в Хемли?
— Тебе что, не хочется ехать? Желаешь остаться дома?
Если бы дочь ответила утвердительно, это доктора скорее бы обрадовало, чем расстроило: расставание даже на короткое время внушало ему ужас, — однако Молли сказала, пожав плечами:
— Не знаю. Наверное, если немного подумать, то пойму, чего хочу, а сейчас я просто удивлена столь неожиданным предложением, но одно знаю точно: не хочу уезжать от тебя. Почему ты меня прогоняешь, папа?
— В эту самую минуту где-то сидят три старые леди и решают твою судьбу. Одна держит в руке веретено и прядет нить, но вот на нитке образовался узелок и она не знает, что с ним делать. Сестра ее тут же вооружилась ножницами и по привычке приготовилась разрезать нить, но третья леди — самая умная — пытается сообразить, как распутать узел. Именно она решила, что тебе следует отправиться в Хемли, а остальные с ней согласились. Поэтому, раз богини судьбы решили, что визит необходим, нам с тобой остается только подчиниться.
— Все это ерунда, папа, и мне еще больше хочется узнать истинную причину.
Мистер Гибсон сменил тон и заговорил серьезно.
— Причина существует, Молли, но называть ее я не хочу. Я сказал тебе все, что считал нужным, и надеюсь, ты поведешь себя достойно и не станешь ничего выяснять.
— Хорошо, папа, обещаю не ломать голову над истинной причиной, но должна тебя расстроить. В этом году мне не шили новых платьев, а из старых я выросла: осталось всего три, которые можно носить. Как раз вчера Бетти заметила, что пора обновить гардероб.
— Разве то, что сейчас на тебе, не подойдет? Цвет очень милый.
— Да, но, папа, оно же шерстяное: в нем будет жарко, ведь с каждым днем становится все теплее.
— Жаль, что девочки не могут одеваться так же, как мальчики! — с досадой воскликнул мистер Гибсон. — Откуда мужчине знать, что дочери нужны новые платья? И где их взять, когда оказывается, что они нужны немедленно?
— Ах вот в чем вопрос! — всплеснула в отчаянии руками Молли.