— Это в мою честь, — с некоторой обидой возразила миссис Киркпатрик. Так захотел ее бедный отец. Мое первое имя тоже сходно с названием цветка — Лили. Сожалею, что вам не нравится.
Мистер Гибсон не знал, что сказать, поскольку еще не был готов беседовать на столь личные темы. Пока он сомневался, она продолжала:
— Когда-то я так гордилась своим красивым именем, да и другим оно тоже нравилось.
— Не сомневаюсь, — начал мистер Гибсон, но тут же умолк.
— Возможно, я напрасно уступила желанию мужа дать дочери столь романтичное имя, если у кого-то оно вызывает предубеждение. Бедное дитя! У нее и без того жизнь не сахар. Да и у меня… Растить дочь — огромная ответственность, мистер Гибсон, особенно в одиночку.
— Вы совершенно правы, — подтвердил доктор, вспомнив о Молли. — И все же девочка, которой посчастливилось иметь мать, не так остро чувствует одиночество, как та, которая осталась с отцом.
— Вы, конечно, имеете в виду собственную дочь. Простите, я неосторожно выразилась. Милое дитя! Как хорошо я помню это симпатичное личико, когда она спала на моей кровати! Должно быть, сейчас уже совсем взрослая! Они с моей Синтией примерно одного возраста. Как бы хотелось ее увидеть!
— Надеюсь, увидите. Хочу, чтобы увидели и полюбили мою бедную маленькую Молли как родную. — Доктор проглотил что-то внезапно возникшее в горле и мешавшее дышать.
«Неужели сейчас сделает предложение?» — с трепетом подумала миссис Киркпатрик, прежде чем он снова заговорил.
— Сможете ли полюбить ее как свою дочь? Постараетесь ли? Позволите ли мне представить вас ей как будущую мать и мою жену?
Все! Он это сделал: будь то умно или глупо, а сделал, — однако едва ли не через мгновение после того, как слова прозвучали и обрели собственную жизнь, возник вопрос, правильно ли поступил.
Она закрыла лицо ладонями и воскликнула:
— О, мистер Гибсон!
А потом, удивив не только его, но и в огромной степени себя, разразилась истерическими рыданиями: какое это облегчение — осознать, что больше не надо зарабатывать на жизнь тяжким трудом!
— Моя дорогая… дражайшая… — пробормотал мистер Гибсон, пытаясь утешить ее словами и лаской, но не знал, каким из двух имен назвать.
Немного успокоившись и догадавшись о его затруднении, она подсказала:
— Зовите меня Лили — терпеть не могу это ужасное имя Клэр. Напоминает о тех временах, когда я работала гувернанткой, но, слава богу, это уже в прошлом.
— Да. Но, несомненно, воспитанницы никого так не любили и не ценили, как вас, по крайней мере в этой семье.
— Да, они очень добры, но все-таки приходится всегда помнить о своем положении.
— Необходимо сообщить эту новость леди Камнор, — сказал доктор, думая больше о множестве появившихся обязанностей, вызванных только что сделанным шагом, чем о словах будущей жены.
— Вы сами ей скажете, правда? — проговорила миссис Киркпатрик, умоляюще глядя в лицо доктору. — Когда ей сообщает новости кто-то другой, проще понять, как она к ним относится.
— Конечно! Сделаю так, как вы пожелаете. Может быть, пойдем посмотрим, проснулась ли?
— Нет! Пожалуй, не стоит! Надо ее подготовить. Приезжайте завтра, хорошо? Тогда и скажете.
— Да, так будет лучше. Сначала сообщу Молли. Она имеет право узнать первой. Надеюсь, вы с ней искренне друг друга полюбите.
— Ах да! Уверена! Значит, завтра, а я пока подготовлю леди Камнор.
— Не вижу необходимости, но вам, дорогая, виднее. Когда сможете встретиться с Молли?
В эту минуту вошла служанка, и разговор прервался.
— Ее светлость проснулись и желают видеть мистера Гибсона.
Обе дамы последовали за доктором наверх, при этом миссис Киркпатрик старалась выглядеть так, как будто ничего не случилось, ибо непреодолимо хотела подготовить леди Камнор: то есть убедить, как был настойчив мистер Гибсон и как сломил ее сдержанное нежелание.
Однако в болезни, как и в здравии, леди Камнор обладала острой наблюдательностью. Она уснула с мыслью о соответствующих строках из письма мужа, с ними же пробудилась.
— Рада, что вы не уехали, мистер Гибсон. Хотела вам сказать… но что случилось? О чем вы беседовали? Вижу, произошло нечто экстраординарное.
По мнению мистера Гибсона, не оставалось ничего другого, как открыться перед ее светлостью. Он обернулся, взял невесту за руку и проговорил:
— Я попросил миссис Киркпатрик стать моей женой и матерью моего ребенка. Она согласилась. Не нахожу слов, чтобы выразить свою глубокую благодарность.
— О! Не вижу никаких препятствий. Уверена, вы будете счастливы. Очень рада! Пожмите мне руку, оба! — Коротко рассмеявшись, графиня добавила: — Как видите, все свершилось без моего малейшего участия.