У Винифред две дочери — Фриделинд и Верена. Дети были совсем маленькими, когда Гитлер стал ходить в дом. Они называли его «дядей», и он любил проводить с ними время, но не оказал такого влияния, как на Генриетту. Однако полностью преданной ему была только Винифред.
После войны против Винифред было возбуждено уголовное дело, ее обвиняли в поддержке нацистского режима. Суд присудил ее к принудительным трудовым работам, конфискации имущества, а также запретил проводить фестивали. Через два года ей вернули английское гражданство и разрешили опять проводить фестивали.
Фриделинд после войны выпустила книгу «Королевская семья Байрейта». Она пишет, что, побывав в Англии, она ужаснулась зверствам по отношению к евреям, а вернувшись в Германию, услышала рассказы «о фантастических празднествах в канцелярии, об огромных суммах, расходуемых на танцоров и шампанское… о его баснословно дорогой вилле и о дорогих украшениях для любовницы». Образ Гитлера, который у ее сложился с детства, начал меняться. Ей стало жутко, и она уехала в Швейцарию, а потом в Англию.
Можно было бы поверить Винифред, что ее совсем не интересовала политика, если бы не история ее дочери, рассказанная Макнайту во время их встречи в Англии. До сих пор Фриделинд с грустью вспоминает встречу с матерью перед войной. «Она верила ему абсолютно. Ничто не могло изменить этого. Она думала, что он ангел. Она не желала знать об ужасных вещах, творившихся с евреями и другими людьми, от которых он собирался избавиться. Я была вынуждена прятаться в Цюрихе, пока она не нашла меня. Я боялась, что она может прийти вместе с СС, чтобы вернуть меня». Далее она рассказывает, что мать никак не могла понять, как это Фриделинд не понимает, какой проницательный и умный Гитлер, как мудро он управляет государством. Наконец дочь не выдержала и спросила: «Неужели ты веришь ему? Он обманывает тебя, как и всех остальных».
Винифред печально продолжает рассказ: «Мама сидела прямо, ее доброе, оживленное лицо резко изменило выражение, на нем появился ужас, а затем и холодная ненависть. Она не разозлилась бы так сильно, даже если бы я засомневалась в чистоте Бога. Затем она сказала: «Ты сейчас будешь заперта… Ты должна немедленно вернуться в Германию, где будешь жить в безопасном месте… на время войны… Если не согласишься, ты будешь похищена. А если и эти меры не принесут результата, ты будешь уничтожена…». Какой же силы должно было быть чувство к Гитлеру, если оно смогло поколебать любовь к дочери! Какими качествами должен обладать человек, способный внушить такое поклонение, и не какой-то глупенькой молоденькой девушке, а умной, образованной женщине, матери пятерых детей. Вероятно, более чем справедлива фраза в мемуарах Эрны Ганфштенгль: «Фюрер возбуждал в женщинах священный трепет, граничащий с экстазом».
Фриделинд не думает, что между матерью и Гитлером были интимные отношения. У нее вообще свой взгляд на визиты фюрера в их дом. Конечно, его очень привлекала Винифред, но, пишет Фриделинд, «я думаю, что наша семья пришлась ему очень кстати. Я подозреваю, что именно это было причиной столь частых посещений нашего дома. Он задерживался далеко за полночь, беседуя в маминой гостиной. Люди всегда собирались возле него и слушали. Было некое гипнотическое воздействие, какое он всегда оказывал на людей, произнося речи с трибуны. Те, кого мама приглашала для встречи с ним, были в восторге. Часто это были влиятельные люди, мама могла сделать для него многое. Я думаю, она верила, что он станет спасителем человечества».
Однако надо иметь в виду, что если Елена Бехштейн и многие другие были нужны, потому что жертвовали громадные деньги партии, то в данном случае Гитлер сам выделял достаточно большие суммы для поддержки фестивалей и даже помогал привлечь зрителей во время войны. По свидетельству Шпеера, «Борман ежегодно раскошеливался на несколько сот тысяч, чтобы сделать фестиваль вершиной оперного сезона».
Сейчас Винифред уже совсем пожилая, но сохранившая былое очарование женщина. Она не устает повторять, что ее никогда не интересовала политика, но «если бы сейчас Гитлер вошел в эту дверь, я была бы рада его видеть, как никогда раньше». Она до сих пор является живым напоминаем власти и могущества сильной личности Гитлера над людьми. Во мне всегда вызывали бесконечное уважение женщины, способные на такие сильные чувства и такую верность. Каждый человек сам выбирает свою судьбу.