В отношении учебы Гели следовала по стопам родного дяди… Тот тоже учился плохо, из-за этого часто менял школы, но так и остался без аттестата. Возможно Гели поступила бы также, но прессинг матери и тети был столь велик, что в итоге она получила заветный аттестат об окончании гимназии. В период учебы она почти не виделась с матерью, только во время школьных каникул. Ангеле пришлось менять работу и квартиру, денег не хватало и вообще жилось очень трудно, ее даже освободили от оплаты за учебу дочери.
Все вспоминают, что Гели была хорошенькой, очень веселой девушкой, способной на отчаянные поступки. Своей непосредственностью она привлекала всех, с кем сталкивалась. Эту черту характера она сохранила на всю жизнь. И после войны одноклассники вспоминали о ней с большой теплотой.
Как у каждой гимназистки у нее был свой верный рыцарь — Альфред Малета, ставший впоследствии президентом австрийского национального Совета. Он с теплотой вспоминал о своем романтическом увлечении, совместных прогулках и гимназических вечерах, когда они в качестве «первой пары» начинали танцы. Ему даже приходилось выслушивать часовые лекции Гели о ее великом дядюшке. Политика Гелю не интересовала, просто она очень любила дядю, и страшно гордилась им.
Учителем истории в гимназии был Герман Фоппа, политик и староста «Великой немецкой народной партии», который выступал в защиту присоединения Австрии к Германии. Он видел в Гитлере человека будущего и соответственно этому своему восприятию мира воспитывал учеников. По случаю окончания гимназии, планировалась поездка в Мюнхен, и Фоппа попросил Гели устроить ученикам встречу с Гитлером. Гитлер согласился на встречу и после выпускных экзаменов класс на восемь дней поехал в Мюнхен. В городском дворце семьи Брукман состоялась встреча выпускников с будущим фюрером. Он появился в полном нацистском облачении: коричневая рубашка, брюки и сапоги. Каждого он приветствовал крепким рукопожатием, потом прочитал небольшую лекцию своим гремучим голосом. Слушатели были в восторге.
Осенью 1927 года Гели приезжает в Мюнхен, чтобы изучать медицину. Учеба, однако, мало привлекала юную девушку. Дальше начинаются разногласия. Одни авторы утверждают, что Гели привела в Мюнхен любовь к шоферу Гитлера Эмилю Морису, другие, — что интрижка возникла в ответ на деспотизм дяди.
В 1993 году Мюнхенский дом аукционов продал письмо Гели к Морису, датированное 1927 годом.
«Мой дорогой Эмиль! Уже три письма принес почтальон от тебя, но еще никогда я так не радовалась, как последнему. Может быть, потому, что в последние дни так много пережила горя. В эти два дня я так много страдала, как никогда прежде. Но это пройдет, и нам будет хорошо. У меня такое чувство, что эти дни свели нас навсегда. Одно нам должно быть ясно. Дядя Адольф требует, чтобы мы подождали два года. Подумай, Эмиль, целых два года, в течение которых мы сможем только и всего, что целоваться, где попало, и всегда быть под присмотром дяди. Ты должен работать, чтобы обеспечить нам двоим существование, и при этом мы должны будем видеться только в присутствии посторонних, и я могу дать только свою любовь и верность… Я так бесконечно люблю тебя…
…Дядя Адольф требует, чтобы я продолжала учиться… Дядя Адольф теперь страшно мил. Я могла бы ему доставить огромную радость, но не знаю чем… Но дядя говорит, что наша любовь должна быть совершенно тайной… Я думаю, что буду вполне счастлива. Дорогой, дорогой Эмиль, я так счастлива, что я могу у тебя остаться. Дядя обещал мне, что мы будем часто видеться. Он же такой милый. Только представь, если бы я осталась в Вене. Я долго без тебя не смогу. В Вене, мне кажется, было бы так одиноко, хотя там моя мать. Ты же останешься здесь в Мюнхене, и за это я благодарю главным образом фрау Гесс. Она так мила, она единственный человек, который думает, что ты действительно любишь меня, и поэтому я ее полюбила. Надеюсь, что письмо ты получишь сегодня вечером. Много, много поцелуев от твоей Гели. Я уже радуюсь».
Это письмо произвело эффект разорвавшейся бомбы. Эмиль Морис, кроме того, что был личным шофером, был прежде всего другом Гитлера, за которым следовал, как тень, с начала 20-х годов. Они были даже на «ты», что для Гитлера было редкостью. Партийный билет Мориса имел № 39, и это уже говорит само за себя. Из письма видно, что по крайней мере в этот период ни о какой любви не может быть и речи. Гитлер — только милый дядюшка, и не больше. Другое дело, что самого Гитлера с первого момента тянуло к ней, и ему очень тяжело давалась роль дяди.
Гитлер часто устраивал пикники, на которых всегда присутствовал Морис и почти всегда Генриетта Гофман. Неудивительно, что Морис влюбился в молодую-веселую девушку, а она ответила взаимностью. Другое дело, что Гитлер долго не замечал этой влюбленности, что кажется весьма странным. Он якобы узнал обо всем, когда Морис попросил руки его племянницы. Последовала ужасная сцена, Гитлер осыпал ошеломленного Эмиля упреками и даже угрозами. Именно тогда Гели послала то письмо, которое было продано на аукционе. Гитлер продиктовал свои условия, и, как ни странно, никто не воспротивился. Он специально нанял фрау Гесс, чтобы препятствовать тайным встречам. В конце 1927 года он увольняет Эмиля Мориса с должности шофера и прогоняет со всех партийных постои.