Это был единственный случай в жизни Гитлера, когда он употребил слово «женитьба» применительно к себе. Никогда больше такие мысли ему даже в голову не приходили. Наверное, его нежелание вступать в брак имело несколько причин. Во-первых, возможно, он просто боялся очень сильной привязанности. Пикер приводит его высказывание по этому поводу: «Он (Гитлер) привел в качестве примера влияние танцовщицы Лолы Монтес на короля Баварии Людвига I, который был очень разумным и покладистым человеком. Ош же его совершенно с ума свела». Гитлер был слишком высокого мнения о себе, чтобы его кто-то свел с ума. Во-вторых, он опасался потерять какую-то часть харизматического излучения в глазах женской части электората и тем самым создать ненужные сложности в политической карьере. Он говорил: «Многие женщины поддерживают меня, потому я неженат. Это было важно в годы борьбы. Здесь, как у киноактера: когда он женат, он теряет в глазах поклонниц Нечто и перестает быть для них идолом».
В 1929 году характер их отношений, судя по всему, изменился. Она начинает ему позировать, обнаженной. Самое интересное, что Гитлер подписывал свои рисунки, что было чрезвычайно опасно для политика. Сообщение Франца Ксавера Шварца, бывшего казначея НСДАП позволяет предположить, какого сорта были «чудовищные поползновения» дядюшки. Шварц говорил, что Гитлер подвергся шантажу со стороны некоего человека, завладевшего порнографическими рисунками, которых Гитлер изобразил Гели в позах, «которые отвергла бы любая профессиональная натурщица». Деньги Гитлер заплатил, но рисунки не разрешил уничтожить, приказав спрятать их в сейф. Непонятно, что заставило Гели пойти на это. Непохоже, чтобы она так сильно вдруг полюбила дядюшку. Можно почти не сомневаться, что Гели не только подруге пожаловалась: «Мой дядя — чудовище. Невозможно представить себе, чего он от меня добивается».
Высшее партийное руководство шепчется между собой. Рем, как бы между делом, бросает замечание: «Он думает о деревенских девках, когда они, работая в поле, наклоняются так, что можно видеть их задницы. Вот что ему нравится, особенно если они большие и круглые. Вот это половая жизнь Гитлера. Ну и мужик!» Карл Кауфманн с ужасом говорит Геббельсу в доверительной беседе: «Он (Э. Морис) рассказал безумные вещи о шефе. Он, его племянница и Морис. Можно ли в этом сомневаться? Я твердо верю Гитлеру. Я все понимаю». Последние фразы сказаны явно на всякий случай. В связи с этой фразой возникает предположение, что еще при Морисе у Гели и Гитлера были определенные отношения и Эмиль был в курсе. Но как понимать тогда письмо Гели и ее большую любовь? Сейчас уже вряд ли кто-либо найдет ответ на этот вопрос.
Издание «Майн кампф» принесло Гитлеру очень хороший доход. При финансовой поддержке издателя Хуго Брукмана Гитлер переехал в роскошные апартаменты на Принцрегентенплац,16. Выделил он комнату и для Гели, причем обставил в соответствии с ее желанием. Она выбрала античную коричневую мебель из Зальцбурга, оклеила комнату зелеными обоями, чтобы лучше оттенялась мебель. На стене висела акварель Гитлера, сделанная еще в Бельгии, во время первой мировой войны. Персонал состоял из супругов Винтер и Анни Кирмайер, взятой для «черной» работы. 22 ноября на обед собрались Геббельс, Гофман, Эльза Мюллер, Гели и Гитлер. «Мы беседовали и смеялись», — записал в своем дневнике Геббельс.
Занятия медициной Гели довольно быстро прекратила и захотела петь. Поскольку ее желание закон, Гитлер нанял двух преподавателей: Адольфа Фегеля. и Ганса Штрека. Но даже этим заниматься серьезно Гели не очень хотела. Гитлер жаловался: «Прически, платья, танцы и театр могли отвлечь ее от самого серьезного занятия».
Еще в 1928 году Гитлер при помощи покровителей, супругов Бехштейн, снял дачу «Вахенфельд» на Баварском Оберзальцберге. Управлять хозяйством он попросил свою сводную сестру Ангелу Раубаль. Жизнь еще была достаточно тяжелая, поэтому предложение удачливого брата пришлось как нельзя кстати. Здесь она оставалась до 1935 года, хотя всегда тосковала по Вене и плохо переносила климат. Квартиру в Вене Ангела, на всякий случай, оставила за собой. Шпеер так описывает дачу Гитлера: «Маленький уютный домик с далеко выступающей крышей и скромными помещениями: столовой, жилой комнатой и тремя спальнями. Крестьянская мебель придает отпечаток уютной мелкобуржуазности… позолоченная клетка с канарейкой и кактус усиливают это впечатление».