В ноябре 1939 года Отто Штрассер был в Париже. Однажды раздался телефонный звонок и состоялся следующий разговор:
— Вы знаете отца Панта? — спросили его.
— Нет, лично нет, но я знаю, что он жил в Мюнхене и что он был братом прелата и сенатора Панта, бывшего руководителя аитинацистски настроенных немцев в Польше.
— Отец Пант сейчас в ссылке, но он просил меня отправить вам следующее послание, которое я передаю дословно: «Это был я, кто похоронил Ангелу Раубаль. Они сделали вид, что она совершила самоубийство; я никогда бы не позволил захоронить самоубийцу в освященной земле. Из того факта, что я похоронил ее по христианскому обычаю, вы можете сделать выводы, которые я не могу вам сообщить».
Насколько можно верить Штрассеру, трудно сказать, у него большой личный счет к Гитлеру. Но поспешное прекращение дела Гюртнером действительно вызвало тогда ропот общественности. Кроме того, в те времена, захоронить самоубийцу на освященной земле было невероятно трудно и должно было стоить очень больших денег. Ни один источник информации не содержит и намека на трудности, возникшие из-за этого.
Реакцию Гитлера на смерть Гели тоже все описывают по-разному. Комиссар полиции Сауэр записал: «Он делал вид, что ее смерть потрясла его, как будто она была единственной родственницей, которую он имел, а теперь у него никого не осталось». Потом добавляет, что Гитлер очень быстро перестал проявлять сострадание, а думал только о том, как это может отразиться на его карьере. Мазер и Ноймайр единодушно говорят о том, что Гитлер крайне тяжело перенес смерть Гели и долгое время находился в глубокой депрессии. Ноймайр пишет, что «в приступе депрессивного отчаяния (Гитлер) якобы попытался лишить себя жизни, чему в последний момент помешал Рудольф Гесс. Терзаемый горькими упреками совести за то, что ревнивыми собственническими притязаниями на ее молодую жизнь привел ее к этому акту отчаяния, он был психически не в состоянии принять участие в ее погребении в Вене. Лишь несколько дней спустя он инкогнито посетил ее могилу». Намерение Гитлера покончить с собой озадачило и сбило с толку большинство его непосредственного окружения, хотя они считали, что хорошо знают Гитлера. Лишь Г. Гейм был убежден, что это показало истинный характер фюрера.
По желанию матери Гели, Ангелы Раубаль, тело Гели был перевезено в Вену. Погребение состоялось 23 сентября 1931 года во второй половине дня на нейтральном кладбище Вены. По непонятной причине Гитлер, который не испытывал нужды в деньгах, не помог матери, и Гели похоронили в склепе для бедных, в котором производились временные захоронения, пока не будет подготовлено постоянное место. На Рождество 1931 года Гитлер написал Лео, брату Гели «Дорогой Лео! Мои сердечные поздравления тебе и тете Марии с этим печальным Рождеством… Твой дядя А.Г.» В первую годовщину смерти Гели Гитлер посетил ее могилу. «Фюрер поехал в Вену с частным визитом. Никто не знает об этом, чтобы не было скопления людей», — написал в своем дневнике Геббельс, который тоже направлялся в Вену. Следующа запись в дневнике уже сделана в Вене: «Фрау Paубаль… по-хорошему посетила меня в отеле и выплакалась. Бедная, добрая Гели… Прошел как раз год… Гитлер в Вене…».
В день похорон он уехал в Гамбург и 24 сентября смог произнести зажигательную речь перед стотысячной толпой сторонников. Так что разговор о глyбoчaйшей депрессии весьма проблематичен. Бесспорно, что Гитлер очень страдал после смерти Гели, но с больше долей уверенности можно сказать, что элемент игр тоже присутствовал.
В дальнейшем началась откровенная спекуляция. Был изготовлен бюст Гели, который установили в новой рейхсканцелярии. Художнику А. Циглеру, которого высоко ценил Гитлер, заказали портрет Гели. Он потом бы установлен в «Бергхофе» и всегда украшен цветам!
Всему миру рассказывалось о великой скорби фюрера по своей племяннице, но тем не менее никому не пришло в голову похоронить Гели с почестями или хотя бы купить хорошее место. Она так и осталась лежать в склепе для бедных церковной общины. Если вначале какие-то деньги пересылались для ухода за моги лежало начиная с 1938 года и это прекратилось.
Дискуссии о самоубийстве племянницы в Третьем рейхе оценивались как нежелательные. Администрация венского кладбища тоже странно не возражала, что фройляйн Гели совершенно противозаконно покоится во временном захоронении. Сам Гитлер всем давал понять, что Гели была единственной женщиной, которую он любил, и теперь он себя чувствует женатым только на Германии. Эта мысль настолько прочно укоренилась в головах людей, что и сейчас многие авторы утверждают, что «Гитлер был вереи только одной женщине — Гели Раубаль». Но о какой верности может идти речь, если уже с 1929 года он начал встречаться с Евой, да и не только с ней. Можно было бы сказать, что с Гели у него духовная связь, а Ева ему нужна только для постели. Однако установлено совершенно точно, что близость между ними началась только после смерти любимой племянницы, и то далеко не сразу.