Весь двор Антипы тут же перебрался в его дворец на Елеонской горе близ Иерусалима. Как раз в это время в Иерусалиме находился его брат Филипп, тетрарх Панаиды и Батанеи, и Антипа по настоянию Иродиады сосватал за него свою падчерицу Саломею.
Иродиада по прибытии в Елеонский дворец, решила тайно скрыть голову Иоанна Крестителя здесь. Она завернула ее в скатерть и, когда настала ночь, сама вырыла яму возле конюшен, не доверяя никому из слуг. Здесь, за конюшнями, она и закопала голову святого пророка. Хуза в этот день возвращался поздно вечером из Галилеи и случайно увидел, как его госпожа в полном одиночестве идет за конюшни. Его разобрало сильное любопытство. Он прокрался к тому месту и увидел, как Иродиада закапывает что-то в свертке. Он догадался, что именно прячет жена тетрарха, и в смятенных чувствах убежал домой. Он был так взволнован, что Иоанна стала настойчиво расспрашивать о причине его волнения. Хуза пробовал отмалчиваться, но потом, не выдержав, рассказал жене все. Иоанна пришла в ужас от того, что голова пророка погребена в таком неподходящем месте. Мужу она ничего высказывать не стала, но на следующий день приготовила чистый плат и широкий глиняный сосуд. Прихватив с собою алавастр с миром и кусок сырой глины, Иоанна ночью пробралась за конюшни. Скоро она разыскала место погребения главы по свежим следам разрыхленной почвы. Поминутно в страхе оглядываясь по сторонам, она откопана сверток, развернула его и не могла сдержать слез. Оплакав пророка, она вынула алавастр с миром и вылила драгоценную жидкость на голову Иоанна Крестителя. Затем обернула ее чистым белым платом и благоговейно вложила в глиняный сосуд. Сосуд прикрыла крышкой и замазала щели сырой глиной. Перенесла сосуд в сад и погребла его как можно глубже под масличным деревом. Исполнив все таким образом, Иоанна вернулась домой, но заснуть не могла от пережитого за ночь волнения, так и пролежала до самого утра.
Глава 23
А утром Иоанна не смогла подняться. Ноги не слушались женщину.
— Что с тобой случилось? — в тревоге спрашивал муж.
Она ничего не могла ему ответить, так и лежала, безразличная ко всему и к собственной участи тоже.
Через три дня во дворце начался переполох. Иродиада, не находившая себе места от беспокойства, после того как зарыла голову Иоанна Крестителя, наконец решила достать голову пророка и сжечь. Мистический ужас охватил жену тетрарха, когда она не обнаружила головы Иоанна. Не зная, как это объяснить, она тут же велела собираться для переезда в Тивериаду. Но и там беспокойство и страхи не покидали ее.
Иоанну Хуза тоже отправил в Тивериаду, надеясь, что свежий воздух Галилеи пойдет ей на пользу. Сам же он вынужден был оставаться в Иерусалиме. В Тивериаде Иоанне лучше не стало. Она так и лежала, почти не принимая пищи. Таяла на глазах. Врачи только разводили в недоумении руками и считали, что нужно готовиться к смерти. Служанка Иоанны прослышала о чудесных исцелениях, происходивших в Капернауме и его окрестностях от явившегося там Пророка из Назарета. Она запрягла ослика в тележку, насыпала туда соломы и попросила слуг помочь ей перенести свою госпожу. Жену домоправителя осторожно положили на солому и повезли в Капернаум. Иоанна лежала на тележке и безразличным взглядом обозревала прозрачную лазурь бездонного галилейского неба. На душе ее было так же пусто, как в этом небе. Густо смазанные утиным жиром уключины колес не скрипели, лишь только иногда тележка начинала подрагивать, когда колеса попадали на крупные камни. Вместе с телегой подрагивало и безвольное тело Иоанны. Из Капернаума им пришлось ехать дальше вдоль берега Геннисаретского озера, пока наконец не прибыли к пологому холму. Он весь был усеян народом. Кто сидел, кто возлежал прямо на земле, и все взоры были обращены к стоявшему на вершине Человеку. Кто-то шепнул Иоанне, что это Сам Иисус из Назарета. Иисус говорил, и слова Его в благоговейной тишине беспрепятственно достигали слуха каждого.