Тем временем Иисус объявил, что собирается идти в Вифанию. Ученики попытались отговорить Учителя от столь опасного предприятия:
— Равви! Давно ли иудеи искали побить Тебя камнями, и Ты опять идешь туда?
Но как только апостолы поняли из слов Спасителя, что Лазарь умер, они исполнились мужества, и апостол Фома воскликнул:
— Пойдем и мы умрем с ним!
Когда Иисус со Своими учениками подходил к Вифании, на краю селения их встретила Марфа со словами горького сожаления:
— Господи! Если бы Ты был здесь, то не умер бы брат мой!
— Воскреснет брат твой, — сказал ей Иисус.
— Знаю, — отвечала Марфа, — что воскреснет в воскресение, в последний день.
— Я есть воскресение и жизнь, — сказал Учитель, — верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий верующий в Меня не умрет вовек. Веришь ли этому?
— Да, Господи, верую, что Ты Христос, Сын Божий, пришедший в мир.
Марфа вспомнила о том, как Учитель провозглашал себя Мессией в Иерусалиме во время праздника Обновления Храма, и сейчас, когда у нее вырвалось невольное исповедание Иисуса Сыном Божиим, в ней вдруг затеплилась неясная надежда. Она еще не знала, о чем это ей подумалось, но в душе ее появилось чувство, что Учитель властен и над смертью.
Тем временем Мария сидела в доме, окруженная родными и соседями, утешавшими ее в горе. Марфа подошла к ней и тихо шепнула:
— Учитель здесь и зовет тебя.
Мария вскочила и поспешила из дома. За ней последовали остальные, думая, что она пошла плакать на гроб. Они нашли ее рыдающей у ног Иисуса и повторяющей те же слова, что говорила и Марфа:
— Господи, если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой.
Эта глубокая скорбь тронула Спасителя, глаза Его увлажнились.
— Смотри, как Он любил его, — говорили все, видя слезы на глазах Иисуса.
— Где вы положили его?
— Господи, иди и посмотри, — ответили плачущие сестры.
Вскоре они достигли гроба, который по иудейскому обычаю представлял собой небольшую пещеру, вход в которую был завален камнем. Прошло уже четыре дня, как тело Лазаря было положено здесь. Иисус повелел отнять камень от гроба.
Марфа робко запротестовала, говоря, что труп, наверное, уже начал разлагаться. Иисус на это сказал ей:
— Если будешь веровать, то увидишь славу Божию.
Когда отняли камень, Спаситель, подняв глаза к небу, стал молиться:
— Отче! Благодарю Тебя, что ты услышал Меня. Я знал, что Ты услышишь Меня, но сказал это для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня.
Завершив молитву, Господь громко воскликнул:
— Лазарь, выйди!
Когда в глубине пещеры появился умерший, обвитый погребальными пеленами, толпу охватил трепетный ужас.
— Развяжите его, — повелел Иисус потрясенным свидетелям невиданного чуда.
Слухи о новом величайшем чуде Иисуса чрезвычайно смутили и взволновали членов синедриона. Посовещавшись, они приняли решение об аресте галилейского Проповедника. Но Иисус не пошел в Иерусалим, а удалился с учениками за Иордан в город Ефраим.
Глава 26
Приближался праздник Пасхи, и в Иерусалим потянулись толпы паломников из разных мест. Иисус Христос вместе с учениками вышел из Ефраима и направился в Иерусалим. Женщины, пребывавшие все это время рядом со Христом, тоже с радостью последовали за Ним на великий праздник. Одна Саломия, казалось, не разделяла всеобщей радости. Она шла в глубокой задумчивости. Какое-то неясное предчувствие не давало женщине покоя. Последние события казались ей предвестниками надвигающейся беды. «Но что же может произойти, — размышляла женщина, — ведь Иисус есть истинный Мессия. Почему же Он говорит о том, что Его должны в Иерусалиме схватить враги и предать смерти? Может ли такое случиться с Мессией — Христом, обещанным пророками?» Она вспомнила, как три года назад пришли в дом два ее сына и с восторгом рассказали, что повстречали необыкновенного Учителя, на которого сам Иоанн Креститель указал как на Мессию. Саломия почему-то сразу поверила своим сыновьям. Второй ее сын, Иоанн, родился, когда Саломия и Зеведей уже потеряли всякую надежду, что у них будет еще один ребенок. Ведь после рождения первенца Иакова прошло шестнадцать лет. И вот Господь вновь посетил их Своей милостью. Иоанн был особо одарен в изучении наук, хотя уже с раннего отроческого возраста ходил вместе с отцом и старшим братом на рыбную ловлю, но все остальное время предпочитал проводить за чтением Закона и пророков. В пятнадцать лет он знал Писание не хуже начальника капернаумской синагоги. Саломия в своем сыне души не чаяла и заслуженно им гордилась. Муж скептически отнесся к известию сыновей об Учителе, которого они обрели.