— Прекрасно, — воскликнул Максимин, — тут даже есть синагога. Завтра суббота, и мы пойдем туда, чтобы принести им весть о Христе.
— Вы тоже иудеи? — поинтересовался хозяин.
— Да, — ответил Максимин.
Тогда хозяин стал его расспрашивать, о каком Христе собирается принести он весть своим соплеменникам. Мария встала и сказала:
— Благодарю тебя, мой Бог Иисус Христос, за то, что Ты указал мне место моего служения Тебе!
Глава 37
Жизнь Иродиады проходила безрадостно. Дворцы, власть и богатство не принесли ей того счастья, которое грезилось ей в то время, когда она всем этим не обладала. С убиением пророка Иоанна нехорошее предчувствие уже не покидало жену тетрарха никогда. Ее беспокойство передалось и Антипе. Когда он услышал об Иисусе из Назарета, творящем чудеса, у него промелькнула мысль: не восставший ли это Иоанн Креститель? Потом, когда Пилат направил к нему арестованного Иисуса, Антипа даже обрадовался случаю самому убедиться в способностях этого Человека творить чудеса. Но приведенный к нему Назарянин не промолвил ни слова, чем разочаровал тетрарха. Когда же по Иерусалиму стали распространяться слухи о воскресении Иисуса из мертвых, первосвященник Каиафа заверил тетрарха, что сами ученики украли тело своего Учителя и объявили Его воскресшим. Услышав такое, Антипа посмеялся и забыл об этом незначительном для него эпизоде жизни. Но вот об Иоанне Крестителе он не мог забыть и всякий раз, когда ему за трапезой подносили блюдо, он вздрагивал. Иродиаду вообще не интересовали никакие события, происходившие в Иерусалиме. У нее скоро появились свои заботы. Умер муж Саломеи, тетрарх Панаиды и Батанеи Филипп. Надо было позаботиться о любимой дочери. Найти достойного жениха для молодой вдовы здесь, в Иудее, было затруднительно, и Иродиада в поисках кандидата приглядывалась к римской знати.
Между тем жалоба Антипы на Арету возымела наконец свое действие. Тиберий приказал наказать строптивого арабского князька. Сирийский наместник Виттелий во главе двух легионов двинулся через Иудею в сторону Переи, чтобы начать военные действия на территории арабского княжества. Двигался он, не торопясь, и, прибыв в Иерусалим, три дня пировал там с тетрархом Иродом Антипой в честь своей будущей победы. А на четвертый день пришло известие, что Тиберий умер и императором избран Гай Калигула. Виттелий отправил свои войска назад, на зимние квартиры. Нагруженный щедрыми подарками от тетрарха, Виттелий возвращался в Сирию, укрепленный в мысли, что на войне, так же как и в других делах, спешить не стоит.
В Иерусалим, словно победитель, приехал из Рима младший брат Иродиады, Агриппа. Калигула уже вручил ему управление тетрархией умершего Филиппа, причем присоединил к владениям Агриппы тетрархию Лисания. Вручив в управление Агриппы такие обширные области, император сам возложил на него царский венец. И вот теперь Агриппа красовался в царском венце и задавал щедрые пиры в свою честь. Иродиада была глубоко уязвлена таким, как ей казалось, несправедливым возвышением младшего брата перед ней и ее мужем Антипой. Еще недавно Агриппа, прокутив и промотав все состояние в Риме, бежал от кредиторов в Иудею и здесь в отчаянии хотел покончить с собой. Она, сестра, спасла своего беспутного брата. Ей удалось уговорить мужа дать денег Агриппе и пригреть несчастного брата, разрешив ему жить во дворце Тивериады на всем готовом. Но «несчастный», не довольствуясь помощью сестры, вдруг затеял ссору с ее мужем и снова уехал в Рим, чтобы кутить там с молодым развращенным патрицием Гаем Калигулой. Кто мог тогда знать, что собутыльник брата станет императором? А теперь Агриппа, надменный и гордый, в славе и царских почестях, является в Иерусалим и насмехается над ее мужем, когда-то в нужде приютившим его. Насмехается над мужем, значит, и над ней, когда-то любимой своей сестрой. Такое унижение Иродиаде трудно было перенести. Желание испытать судьбу вспыхнуло в ней с новой силой. Она сбросила с себя хандру и сразу, словно помолодев, исполнилась решимости добиться для своего мужа короны. «А добыть ему корону значит и самой стать царицей, а не женой тетрарха», — решила Иродиада и стала теребить мужа. Но Антипа уже растерял свою прежнюю уверенность, и его не прельщали прежние авантюры. Иродиаде пришлось применить все свое искусство убеждения. Воздействуя на самолюбие мужа, она в конце концов добилась своего. Хотя и с большой неохотой, но Антипа согласился ехать в Рим.