— Ладно, — говорю им всем, когда блины свои дохавал, — я пошел на физру. Давайте.
— Пока, Жень.
— Пока, Жень.
— Пока, Жень.
А тот, значит, рукой только мотнул и жрать продолжил.
В этот раз на физру я пришел до звонка, переоделся и пошел разминаться. И мне как-то все равно было, что остальные там делают. Я просто спокойно разминался.
Когда приперся этот обезьяноподобный физрук и опять свистнул, то я уже стоял в конце колоны. Ну и чё из этого? «В конце, так в конце», — подумал я.
Физрук, когда увидел меня, то весь сразу напрягся, да и лоб так сморшил, что даж на какого-то мопса страшного похож стал.
— Колбаскин, иди посиди! — говорит он, то есть кричит, как обычно.
— Нет, я тоже буду заниматься!
— Ты, что это развыступался Колбаскин, иди сядь на скамеку!
— Нет, — говорю твердо, — не сяду. Чей-то я должен сидеть? Я не больной никакой.
— Колбаскин, а ну, иди сиди! — кричит он так и, типа, с угрозой ко мне подходит.
— Вы что, угрожаете мне? — говорю я, ехидненько улыбаясь, — В тюрягу захотелось? А че, давайте, папа мой вас пристроит, у них там сейчас комфорт: камеры ледяные и все такое.
— Ладно, ладно, Колбаскин, хочешь заниматься, занимайся, нет проблем.
Зассал он, видать. Поверил-таки в чушь полнейшую.
— Давайте ребята, 15 кругов легко бегом, а ты Колбас… — начал он.
— Я тоже пятнадцать, — перебил я его.
Ему пришлось молча согласится.
— Бегом марш.
Для этих гепардов недоделанных, легко бегом означало — нестись сломя голову. Они, короче, пробежали пятнадцать кругов, а я только пятый начал. Ну, они, естественно, встали, и цокать начали, и поторапливать меня. А мне было плевать как-то, я просто бежал в свое удовольствие и в своем обычном темпе. Под конец они даже цокать перестали. Видать, поняли, что я не из простого теста слеплен, хоть и сверхспоспобностей у меня никаких нет.
Добежал я, в общем, встал в колонну, а физрук опять смотрит на меня, как на калеку, и уже чет-то сказать хочет, но я его опережаю.
— Зарядку и все остальное я тоже делать буду, — говорю.
Ему только и оставалось, как качать головой и соглашаться со мной.
После зарядки мы начали подтягиваться. И мне все равно, что даж девчонки по сотке делали. Я же просто запрыгнул и подтянулся, как обычно, десять раз. Зато своими обычными силами. Потом мы пресс делали. Я сделал сорок раз. Ну и что такого, что остальные в несколько раз больше сделали? Зато я как бы сам. И сам я отжался тридцать раз. А мне больше и не надо.
Потом я с ними даже в волейбол играл. Одноклассники лупили по мячу с такой злобой сильной, как монстры прям какие-то, честное слово. Но я все-таки зачастую справлялся с их ударами, что они аж сами удивлялись мне. И я как бы ещё неплохо пасовал. Так что, в конце игры, они даж все похлопали меня, пятюнь мне понадавали. В общем, кости мне чуть все не переломали своей похвалой. Но я все равно довольный был собой, потому что я, типа, сам по себе че-то, да представлял.
Ну, как вы поняли, на физре я имел успех. Но вот прошла перемена и мы с пацанами зашли на труды. Зашли мы туда, а трудовик и говорит сразу:
— Берите деревяшки и че-нить вырезайте, а я пока пойду делами позанимаюсь.
«Дела, ага, как же, наверное, опять подбухивать пошел», — подумал я.
Ну, в общем, он ушел, а там у нас такое началось. Я аж, как говорится, диву давался, что мои одноклассники там вытворяли.
Степка, значит, корабль вырезал, но не такой, типа, парус один и лодка, а, Титаник какой-то, здоровый очень. Ларик понавырезал зверье всякое: медведей там, зайцев, кошек, собак и так далее. Стас вырезал шкатулку какую-то с секретом, и с такими еще узорами красивыми. Игорь вырезал розу большую, и я аж вспомнил про предстоящие свидание, и вздрогнул. Артур вырезал замок многобашенный и ещё много мелких человечков. Ванька этот, жлобяра облупленный, вырезал шахматы и шахматную доску. На фига, спрашивается. Он даж играть в них никогда не умел. А Димон, естественно, вырезал мужика и бабу, полуголых при том. А в руках они ещё мяч футбольный держали, как дите какое-то. В общем, фантазия дикая у него разыгралась.
«А мне че делать-то? — думаю, — Я ж ничего такого не умею».
Ну, и взял я просто деревяшку одну небольшую, и неспешно начал вырезать. Я, правда, сам сначала не знал, чё вырезаю, но в итоге ложка стала получаться. Тип, такая, как в старину была. Ёй, наверное, супы там хавали и салаты всякие. Короче, я вырезал ложку, а в это время, эти однокласснички мои, вовсю шедевры искусства всякие делали. Опилки во все стороны так и летели. А я же медленно так вырезал свою ложку. Потом отшлифовал её тщательно, чтоб она гладенькой была. Вот и все, что за целых два урока я успел сделать.