Удивительное высокомерие от человека, который умер больше двадцати раз подряд и ничего не мог с этим поделать, а как только смог чудесным образом выжить, стал называть себя Псионом с большой буквы. Но нельзя сказать, что в его словах нет здравого смысла, Альбус всего лишь человек и, если понадобится, мы сможем дать ему бой. Просто в этом нет смысла, мы сюда приехали получать знания, а не вести войну всех против всех. Транслирую эту мысль Дадли, чтобы тот попытался это донести до Эни, а сам поднимаюсь и иду вслед за вышедшем изо стола Директором. Естественно, не забыв, засунуть в карман несколько печений, которые оказались весьма неплохими.
Нагнал Директора у выхода из зала, хоть и шли мы разными дорогами, видимо тут есть какие-то служебные проходы.
— Директор Дамблдор, добрый вечер.
— Добрый, Джеймс, добрый. Как тебе Хогвартс? — начал вести беседу, пока мы шли к нему в кабинет, мужчина.
— Превосходный замок, от него буквально веет древностью и магией, — только начинаю отвечать, как чувствую, что пространство в коридоре, в который мы вошли, начинает непонятно извиваться и будто бы сжиматься. Из-за этого мы смогли добраться в знаменитый «шумящий кабинет» за считанные секунды. Интересно. — В особенности кровавой магией.
— О, так ты заметил? Впрочем я сразу понял, что ты весьма чувствительный мальчик, особенно к магии. Не нравится темная магия, да? Ты поэтому упокоил призраков на входе? — с понимающей улыбкой спросил Верховный чародей, но было наивно полагать, что меня сможет обмануть его лицо. В душе он оставался внимателен и спокоен, ожидая моей реакции, чтобы ее проанализировать.
— Так то, что я от этого всего почувствовал — это темная магия? Если так, то да, на душе возникает гадостное чувство от всей это пакости, а шрам, — невзначай потираю тюрьму душ, — начинает неприятно отзываться, будто бы прося очистить свое окружение от этой тьмы.
Отвечая на вопросы, даже не вру, просто иногда весьма вольно интерпретирую слова и заставляю себя в них верить с помощью силы разума, а там уже не важно, что за способ для проверки использует дед, все равно мои слова — правда, хоть и на мгновения.
— Вот как, — задумчиво тянет директор, с некоторым облегчением и предвкушением на душе, — тебе уготована великая судьба, Джеймс. Ты наверняка уже знаешь, из-за чего умерли твои родители, от руки мага, который слишком сильно погрузился в темные искусства и творил Зло по всей стране и именно ты смог победить его. Я чувствую, что это только начало, в тебе кроется великий потенциал, который приведет мир к Свету, но тебе нужно научиться лучше себя контролировать. Свет конечно в своей природе благо, но не стоит воспринимать его как абсолютный ориентир в своей жизни, это не приведет ни к чему хорошему. Это проявляется даже сейчас, когда ты не смог спокойно смотреть на призраков, которые в природе своей хоть и нечисть, но довольно хорошие существа, некоторые из них помогали детям в этом замке, но теперь их больше нет. Не всегда Свет может сказать, как действовать в мире Людей, все-таки мы не делимся только на черное и белое.
Надо же, весьма знакомые мысли. Возможно, Альбус тоже пережил травмирующий опыт от помешательства на свете? Или хватило ума не попадаться в эту ловушку вовсе, что тоже вероятно. Однако этим фактом, он вызывает некоторое принятие, ведь создается ощущение, что мы прошли через похожие испытания. Но сейчас не время для пустых размышлений, мне еще нужно поинтересоваться о судьбе профессора Квиррелла.
Часть 14
Часть 14
Глава 39
После слов директора некоторое время проводим в тишине, а потому решаю изучить феникса, который подлетел к нам во время разговора. Красивая птица излучала из себя что-то отдалено похожее на элемент Ян, смешанный с огнем, но интересным в птице было далеко не только это. Куда больше меня взволновало то, что душа птицы была намертво впечатана в ее магическое тело, которое вмещало в себя эталонные образцы Ци и, предположительно, генетического материала, которые взаимосвязаны с ее физическим воплощением. Однако тело феникса уже старо и ци угасает, а потому сильно отличается от эталона, возможно при сгорании и возрождении тело попросту обновляется, беря из магического тела нужные показатели, чтобы скопировать в свою новую форму? Мне бы понадобились такие возможности, чтобы не занимать чужие тела. Птица заметила жадный взгляд и исчезла, вспорхнув крыльями.
— Директор, насчет темной магии, вам не кажется, что с профессором Квирреллом что-то не так? От него веет какой-то неправильностью и безумием, — тщательно отслеживая реакции Директора, начал посвящать того в проблему, — возможно он является… темным магом?
— Какая поразительная чувствительность, Джеймс, однако не все так просто, — откровенно радуясь за маской печали, говорит Альбус, — хоть этот маг и связался однажды с темными силами, но он находится под моим присмотром, так что тебе не стоит волноваться, он не станет вредить ученикам. Ты ведь не станешь создавать Квирреллу проблем своими подозрениями?
— Если вы говорите, что все под контролем, то, конечно же, нет.
Не совсем понимаю, чего именно он хочет, толи чтобы я действительно отстал от одержимого, толи чтобы создавал ему проблемы, эмоции слишком отличаются от смысла разговора, так что расшифровать сложно. Кажется, его устроит любой исход, однако не отказался бы прочесть его мысли, жаль не получится пока что. После разговора Директор отправил меня обратно, поручив проводить меня до спален какое-то приведение, которое он подозвал шелестом, излучаемых специальным артефактом.
— Призраки не любят звон, поэтому приходится придумывать иные методы звонка, — улыбнувшись, произносит Дамблдор.
Призрак шустро подлетел и не говоря ни слова отправился в сторону спален, перемещаясь со скоростью быстрого шага. Видимо как-то взаимодействовать со мной ему не хотелось, что меня мало расстраивало, не хватало еще с мертвецами разговаривать. Хотя директор видимо не чурается и использует призраков в своих целях, возможно даже отправляет их следить за местностью, почему бы и нет?
— Капут Драконис, — произносит призрак уставившись в глаза полной дамы, от чего та потеряла какое-либо желание к разговору и молча открыла дверь, отведя глаза в сторону. Эффективно, ничего не скажешь.
Зайдя в зал, вижу как на диване в углу красного помещения сидит троица первачков и наблюдает за гулянкой старших курсов. Хотя это сложно назвать гулянкой, скорее просто распитие сливочного пива в честь начала учебного года, но то, что никто не прогнал нашу троицу спать — знак. Скорее всего, пока меня не было, эти дети уже успели показать зубы старшекурсникам и никто не лез их учить как должны вести себя хорошие дети, даже жаль, что пропустил представление.
— Женя, — машет мне рукой Ананда, — присаживайся, мы тут уже забронировали себе этот уголок, теперь, скорее всего, всегда будем сидеть здесь. У тебя как разговор прошел? — остальные разделили интерес, переведя на меня взгляд.
— Сказал бы как, да сам не очень понимаю, сначала выслушал лекцию о том, что убивать все, что темное — это не всегда хорошо, а когда спросил на счет Волдеморта, получил ответ, что все под контролем, — выложил друзьям все как есть, — однако с Квирреллом не все так просто, возможно какая-то интрига, согласно которой я должен ввязаться в расследование странностей профессора, не знаю.
— Это все интересно, но предлагаю обсудить все это завтра, после того как отоспимся, голова до сих пор болит от того инфернального пения, которое устроили дети на сегодняшнем пиру, этот Дамблдор реально ненормальный, — корча лицо, произносит Рон, — однако сегодня мы наглядно увидели, что мир не совсем каноничен, ведь директор не упомянул про запретный коридор, а в газетах так и не появилось упоминание об ограблении банка.
— А мне понравился наш хор, это было очень трогательное безумие, жду не дождусь второго года, чтобы это повторилось, — произносит веселая Гермиона, но не найдя поддержки, переводит тему, — а то, что мир не каноничен — ничего страшного, все равно сюжет идет примерно в том же направлении, так какая разница на детали? В любом случае, я хочу спать, так что всем спокойной ночи, а я пойду.