– Ну вы и алкаши конечно!
– Ты нас вчера видел?
– Вас вчера кто только не видел, хоть что-нибудь помните?
– Нихуяшеньки – хором ответили мы.
– Хорошо, что я вчера кстати оказался рядом, ты мне торчишь 50 косарей.
– Схуяли?
– С рояля блять, если бы не я, то ты бы сейчас тут не сидел. Вы творили много хуйни, но самую лютую сделал именно ты. Не знаю, что взбрело тебе в голову, но на улице, достав своего младшего «Штриха» обоссал Гелик Сереги «Полосатого».
– Какого еще нахуй «Полосатого»?
– Бандюган с 90-х, отсидел особый режим, вышел лет 5 назад, от дел отошел, но бабла и связей осталось много.
– Бандит?! Я думал они все сдохли в 90-х.
– Не братан, они никогда не исчезнут, даже в очень старые времена от них уже были проблемы, только называли их разбойниками и пиратами. Пираты кстати стали известны еще с Античности, они грабили небольшие прибрежные деревушки, нападали на одиноких путников и продавали их в рабство. Несмотря на то, что многие считали их алкашами, почти на всех пиратских суднах действовал сухой закон, бухали они только на суше.
– Так что тебе, Ковбой, точно пиратом не быть – заметил я.
Еще они были хитрые и смышленные говнюки. Их повязка на глаз не значила что у них зыркалки одной нет, а нужна она была, чтобы спускаться в трюм. В котором было очень мало света и снимая повязку в темноте, пираты сразу хорошо видели одним глазом. Ведь ему не надо было привыкать к освещению. Дисциплине их могли позавидовать даже военные. За нарушение порядка их жестоко дрючили. Могли отхуярить, привязать к мачте или скормить акулам. При этом всем им платили компенсацию за вред здоровью во время рейда, если потеряли руку или ногу. То их считали ветеранами и выплачивали большую сумму. Помимо всего прочего среди них еще и пидары были. Они образовывали семью из двух мужиков, и никто даже и против не был.
– Так, харош хуйню нести. Что там с «Полосатым» в итоге?
Да ничего, ты как обоссал, сразу рядом и вырубился. Он хотел тебя уже в багажник на болотце отвезти. Но, я, так сказать, тебя выкупил.
– Мдаааа, спасибо тебе конечно.
Он ушел, и я повернулся к Ковбою.
– Походу мне надо меньше бухать, тебя я к этому не призываю.
– Я рассказывал тебе что меня с самого детства окружают конченные ебланы и полные отморозки? – спросил он у меня тупо пялясь в стакан.
– Нет, на что ты намекаешь?
– Да ты то братан из всех моих знакомых самый нормальный, так что не переживай.
– А, ну ладно.
– Помню пришел к нам в класс один паренек из деревни, с виду вроде нормальный, сразу скентовался с моей шайкой и даже согласился пиваса после школы хряпнуть. Влился к нам в коллектив, но продержался не долго. Как-то раз во время гулянки, достаточно подбуханный он уже спросил:
– Пацаны, а на че вы дрочите?
У кого-то уже был интернет на компе, у других видосы и фотки на телефоне, кто-то пиздил у бати журналы с голыми кисками. У него же не было ни того, ни другого. И он поведал нам историю. Про то. Что у его бабушки есть домашний скот, курочки там, свинки, кролики и гуси. Гусей он ненавидел больше всего, потому что они постоянно орали и мешали спать. Он их постоянно пиздил ногами. Однажды утром, в очередной раз не выспавшись из-за белых орущих ублюдков, пришел к ним, взял одного и начал душить. Взгляд упал на гусиную жопу. Недолго думая достал свою пихалку и начал долбить бедную птицу. Ему это так сильно понравилось, что каждый день страдали жопы гусей. Так бы это и продолжалось если бы в один из дней его не спалили за этим делом бабка, отпиздила поленом и отправила жить в город к старшей сестре. Мы, тоже недолго думая тут же отхуярили этого тупого еблана. Другого друга я потерял и послал нахуй после того, как он по пьяни рассказал мне о своих предпочтениях. Этот конченный мудак лето не за теплую погоду и свободное времяпровождение, а за то, что на прилавках магазинов появлялись арбузы и дыни. Больше всего ему нравились дыни Торпеды. Так вот он втихаря пиздил к себе в комнату только что купленный плод, а всем говорил что сожрал с друзьями и прятал под кровать. Ночью он доставал его из-под нее и ножом вырезал круглое отверстие в длину. В эту дырку его тупой мозг направлял писюльку. Туда же он и кончал на протяжении недели. В конце он все это съедал и считал истинным деликатесом.
– Ептанах! Фу,бля! Что за хуйня? Витек, харош, я щас выверну.
– Подожди, это еще не все. Последнего друга его же предки отправили в психушку. По выходным они часто уезжали на дачу, а он был любитель потоксикоманить. Клей в пакетик и пошел. Так вот, в очередной раз, как только машина родителей отъехала от дома, он брал с кухни целлофановый пакет, с верхней полки шкафа спизженный у бати клей и выходил на балкон наслаждаться жизнью. Обьебался он в тот раз по полной и приспичило ему вздрочнуть, но тягу к неизведанному подхлестнул клей. Просто так дрочить было не интересно. Он попробовал все в доме, куда можно было присунуть и на что хватало фантазии от его склеенного мозга. Закончив тщетные попытки соорудить искусственную пизду из полотенца и латексной перчатки, решил попробовать трахнуть землю под маминым кактусом, но засадив себе прямо в залупу парк иголок, сел на диван и продолжил ебашить клей. Взгляд упал на проходившего мимо Барбоса, обычный дворовый пес, которого он подобрал еще щенком и принес домой, теперь уже огромная псина чуть ли не с него ростом. Вконец опьянённый токсинами, ничего лучше, чем трахнуть собаку он не представлял возможным. Недолго думая кинул ему кусок мяса и пристроился сзади. В глазах уже плыло, поэтому он перепутал тюбик детского крема с тюбиком клея. Смачно налив его на свой зоофильский прибор влез в задний проход бедного питомца. Сделал пару движений, кончил и вырубился. Через несколько минут вернулись родители, которые приехали на дачу и поняли, что забыли ключи дома. От возникшей перед ними картины из голого обьебанного сынишки и Барбоса безнадежно пытающегося оторвать свой зад от яиц пацана мать сразу упала в обморок, а отец от шока вызвал скорую, мчсников, газовиков и на всякий случай ментов, наверное, для того что бы больше народу поржали с такого.