Глава 8
Фрол
– Бросай метлу! Иди, чего скажу, – запрыгиваю к Егору в ринг и заговорщицки подмигиваю ему.
– Что ты ещё удумал, Фрол Матвеевич? – Егор прислоняет швабру к канатам и вытирает руки об штаны.
Сажусь в углу ринга и жду, пока он подойдёт, не сомневаясь в правильности своего решения.
– Не засиделся ли ты, старина, в окопе? – шепчу Егору, оглядываясь на бегущего к лестнице незадавшегося зятя.
Раскраснелся бедолага. Нормальные, вообще, у меня тут в бане дела творятся. Сейчас ещё два гормональных взрыва на подходе. Еся с Варей только с виду белые и пушистые. Как говорится, чем тише омут, тем злее черти. По Ксюхе вообще без монокля видно, что шальная императрица растёт, но ей, к счастью, пока семь лет.
– О чём ты, мил человек? – возвращает Егор меня к разговору.
– Поедешь с Мэл в Сочи?
Егор хватается за лоб. Отступает. Садится передо мной на корточки. Попал я в десятку.
– Ты серьёзно? Как же Анна? – глаза у старого вояки загораются азартом.
– Беру её на себя, – кладу руки Егору на плечи. – За девкой в армии глаз да глаз нужен.
– Пригляжу, родной! За кустами змеёй ползти буду. Ни один волосок…
– Главное, смотри, чтобы её там никто по тем самым кустам не таскал.
– Ясен пень! Когда ехать надо?
– Немедленно. Пока Марго цирк с конями очередной не наладила. Я её сейчас озадачил маленько с залётными делами. Но, думаю, к ужину она опять войска к стенам сеновала поведёт. Луку вообще несёт. Прикинь, сейчас этого удальца с Меланьюшки снял! Пару месяцев разлуки им лишь на пользу.
– Понял! Принял!
– Денег скину тебе. До аэропорта на машине доберётесь. Там с первым бортом в Москву, а оттуда на побережье Чёрного моря. К Семёнычу.
– Что за человек?
– Суровый мужик! Но футбол обожает. Так что будете там на особом счету.
– Мне-то особый счёт не нужен, а вот Мэл…
– Да нормально всё будет, – поднимаюсь и достаю телефон из кармана шорт.
– Такси сейчас вызову. Сколько тебе на сборы?
– Десять минут.
Мэл
Лука наспех целует меня и спешит следом за Фролом. Возвращаюсь в свою комнату, чтобы собрать рюкзак. Внутри меня поселилась пустота. Кажется, даже стук сердца отзывается эхом. Распахиваю шкаф и с грустью смотрю на ряд платьев. Почти все купил Лука. Мой парень щедр на подарки. Ему доставляет удовольствие лепить из меня девочку. Даже мои любимые чёрные спортивки он заменил розовыми милитари. Представляю, как поржут в десанте, и достаю коробку из угла шкафа. В ней сложена старая одежда. Вскоре рюкзак стоит собранный у дверей. Сажусь возле него и затылком прижимаюсь к холодной стене. Уверена, жизнь прежней уже не будет никогда. Даже если пожалею потом, я должна в этой жизни примерить на себя что-то кроме платья для беременных.
– Мел, – стучится Егор, – можно к тебе?
– Заходи, – поднимаю руку и открываю ему дверь.
– Ты чего на полу-то? – он проходится по комнате с рюкзаком на плече. – Собралась уже?
– Собралась. А ты на рыбалку, что ли, идёшь? На реке сейчас красота…
Егор поправляет рубаху милитари на широкой мускулистой груди. Удивляюсь нашему телохранителю. Шестьдесят пять в июне разменял. Годы убелили его волосы, но до сих пор стреляет без промаха, и удар у него быстрый, как бросок кобры. Егор не очень любит рассказывать о своём прошлом. Ожог наполовину лица оставила война, а душу целиком выжгло предательство любимой женщины. Наша Анна вдохнула в Егора новую жизнь. Первые годы они пытались завести детей, но, перешагнув полувековой рубеж, оставили эту затею. Тем более мои родители поставили деторождение на поток, и благочестивая чета заменила нам с сёстрами и Мэтью дедушку и бабушку.
– Не иду, а еду. И не на рыбалку, а в армию, – Егор протягивает мне руку. – Погнали, Мэл.
– Не поняла, – цепляюсь за его крепкую ладонь и встаю.
Никогда не видела в глазах Егора столько блеска. Он будто пару десятков лет сбросил.
– Такси у ворот, – Егор подаёт мне мой рюкзак.
– А попрощаться с Лукой, с мамой? – меня прошибает холодный пот.
– Долгие проводы – лишние слёзы, – подмигивает Егор. – Поехали.
В гостиной хлопочет Анна, мимо неё мышью не прошмыгнуть. Одного взгляда ей хватает, чтобы всё понять. Она бросается к Егору и утыкается лицом ему в грудь.
– Мать, нормально всё, – басит он, обнимая нашу худенькую домработницу. – Не на войну же идём.