– Эдика? – выпучил глаза Егор.
– Ты видел у нее какого-то другого мужа? – набычилась Ира. – Удавила бы гада!
Егор сжал кулаки, зло прищурился.
– Как это произошло? – он не повышал голос, но даже в шепоте Измайлова слышались металлические нотки ярости.
– Не хочу сейчас об этом, – поморщилась я. – Я развожусь.
– Поня-я-атно, – протянул Измайлов. Хотя выражение его лица говорило об обратном. Но сил для того, чтобы удовлетворить любопытство мужчины и повторно искупаться в этом дерьме сейчас, у меня не было. – Тогда я позову дежурного травматолога, по дружбе. Или ты не будешь официально оформлять всю эту красоту?
Последнее он спросил очень аккуратно, хотя взгляд при этом оставался цепким, серьезным и даже злым.
– Все она будет, – ответила за меня Ларина. – Нам нужны козыри.
Егор выдохнул.
– Постарайся не уснуть, пока я не приведу Краснова. Посодействуй бодрости подруги, Ира, – раздал нам указания Измайлов, направляясь к выходу из палаты. – В капельницу добавили успокоительных, так что скоро ты можешь отключиться. Не будем терять время.
Это было дельным предложением. Побои желательно снять в первые 24-48 часов после избиения, с заявлением в полицию я могу обратиться в любое время на протяжении трех лет после случая. Главное – доказательная база.
– Ты как? – спросила Ларина, как только Егор вышел.
– Как будто меня прожевали, а проглотить забыли, – сказала я правду. – Не волнуйся, все будет хорошо. У меня крепкий организм, все заживает как на собаке. Завтра буду как новенькая.
Ира натянуто улыбнулась.
– Боюсь, чтобы залечить рану от предательства потребуется гораздо больше времени, чем сутки. Душа ведь…
– Не до нее будет, – перебила я подругу. – Придется пободаться с Зайцевым при разводе, вряд ли он согласится на мирное соглашение.
Я в двух словах пересказала Ире видео.
– Вот урод, – передернулась Ларина. – А ведь так удачно притворялся все это время! Двуликий Янус прямо.
– Мне нужна консультация толкового юриста. Как бы Зайцев не попытался откусить кусок пожирнее от нашей «Совушки»… – сжала переносицу я. В голове все еще звучал колокол. – У твоего Андрея нет знакомых?
– Обязательно выясню, Викуся, – кивнула подруга. – И это…
– М-м-м?
– Пока ты была в отключке, я испугалась и позвонила твоей матери, – призналась она. – Тамара Григорьевна уже едет сюда.
Ее предупреждение запоздало. Как раз после слов подруги в палату сломя голову примчалась мама.
– Вика! – выдохнула она. – С тобой все в порядке?
И знаете, прозвучало как-то несколько разочарованно…
– Да, мама, умирать я еще не собираюсь, – пробурчала я, справляясь с очередным уколом боли в сердце. – Мне бы пожить успеть…
Конечно же, моя мать не желала мне смерти, вот только после удара, что нанесла Лида, все вокруг казалось мне вражеским и воспринималось гораздо острее.
– Ерунду не городи, Виктория, – скривилась родительница, разозлившись. – Напугала меня только и нервничать заставила. А у меня сердце слабое, не забыла?
– Я все хорошо помню.
Страшно такое признавать, но со смертью отца я словно осиротела. Он был честным, справедливым, добрым, смелым, милосердным – настоящим героем! И разделения между нами с Лидой никогда не делал. А вот мама…
Нет, она наверняка любила нас обеих, умом я это понимала. Только вот любовь эта была разной.
Обязанности, ответственность, претензии – мне, а забота и уси-пуси младшенькой. Как же, как же! Что там мама любила говорить?
«Лидочка слишком болезненная».
«Лидочка – творческая натура, приземленные дела – это не для нее».
«Лидочка маленькая, ты за ней должна присматривать, опекать и всячески оберегать от жизненных невзгод».
«Лидочка, Лидочка, Лидочка…»
Я потерялась в этом бесконечном потоке «любви» и настолько привыкла нести груз ответственности за семью, что не заметила, как мною бессовестно пользовались свои же. Только сейчас прозрела…
– Наверное, я оставлю вас наедине, – смутилась Ларина и вышла из палаты.
– Что случилось? – спросила родительница, присев на стул рядом с кроватью. – У тебя что-то серьезное?
– Ты знала, что Лида спит с моим мужем? – пропустила прелюдию я.
«Браво, Виктория! – зааплодировал внутренний голос. – Не в бровь, а в глаз».
Только вот в лице мамы ничего не изменилось, отчего я сделала вывод, что врасплох мне ее застать не удалось.
– Значит, знала, – резюмировала я.
– Твой муж соблазнил невинную, влюбленную в него дурочку, – громко возмутилась она. – Если ты об этом, то да. Лидочка мне рассказала.