Рок-музыканты запихнули уличных девиц в свою машину и укатили прочь. Молодящаяся актриса, «менеджер»и актер-неудачник погрузились в такси. Остались только старлетки, Иан и я. Иан распахнул дверцу своего белоснежного «Линкольна».
— А где твоя машина? — спросил он.
— Э-ээ, в гараже, ремонтируется.
— Садись, я тебя подброшу.
— Не беспокойся, Иан, я возьму такси.
— Я же сказал, что подброшу. Залезай. К тому же я хочу, чтобы ты захватил с собой Диану. Она тебе понравится.
И шепнул мне на ухо, в чем она особенно сильна.
— Слушай, Иан, я не хочу…
Но он даже слушать меня не стал. Пришлось мне залезть на заднее сиденье к Диане. Какая же это была образина — тощая, длинная, как жердь, физиономия лошадиная. Днем увидишь — копыта откинешь.
— Где ты живешь? — спросил Иан. Я сказал. Как мне выпутаться из этой передряги, черт возьми? Самое смешное, что мой новоиспеченный дружок искренне считал, что делает мне одолжение. Что ж, придется подыграть ему.
Мы приехали, и Диана выбралась следом за мной на тротуар.
— Значит, встречаемся у меня в конторе в три часа, как уговорились, — напомнил Иан. — Желаю повеселиться.
Проклятье! «Линкольн»с ревом отвалил, а мы с Дианой остались стоять, как два столба.
— Где ты живешь? — спросил я, когда машина Иана скрылась из виду.
— У Иана, — удивленно ответила она. — А что? Да, похоже, я влип. И чего мне так не везет? Почему я не отозвал Иана в сторону и не объяснил, как все есть на самом деле? Должно быть, потому, что очень хотел заключить сделку, а Диана была необходимым условием ее успеха.
— Ладно, пойдем, — устало позвал я. Александра, прости меня, крошка, но я делаю это только ради нас с тобой.
Глава 25. ФОНТЭН
Не узнаю Бенджамина. Угрюмый, ворчливый, раздражительный и так нагрубил Саре и Аллену. Я вне себя от злости. В чем дело — никогда не видела его таким. Я знала, конечно, что в бизнесе он безжалостен, но при мне он был неизменно вежлив и учтив и, уж во всяком случае, никогда не позволял себе нападать на моих друзей. А вчера вечером он как с цепи сорвался. Обозвал Аллена Теннесси Уильямсом для тупиц и слабоумных. Представляете, какой наглец! И ведь даже не читал Аллена.
Сара была в страшном гневе. Прежде мне редко доводилось видеть ее рассерженной. Вчера же ее глаза метали молнии, а с губ слетали слова, которые не делают чести приличным людям.
Словом, расстались мы почти врагами. С Бенджамином я не разговариваю.
Аллен сказал, что он знает про нас с ним. Полная ерунда! Откуда ему знать? Я веду себя крайне осторожно.
В довершение всего сегодня вечером должен приехать премерзкий Бен-младший. Мало мне Александры, которая от меня нос воротит, так теперь еще этот выродок заявится. Ненавижу!
До чего же мне хочется в Лондон. Меня там, надеюсь, тоже заждались.
С увольнением Тони я решила повременить. В конце концов в Лондоне он совершенно другой и может мне еще послужить, пока я найду подходящую замену. Я соскучилась по Ванессе, по «Хобо»и всем нашим милым лондонским шалостям.
Придется все-таки пойти на примирение с Бенджамином, иначе я не куплю эту соболью шубку. А стоит она двенадцать тысяч долларов. Накину-ка я норковое манто прямо на голое тело и пойду разбужу его…
Как и следовало ожидать, Бенджамин давно проснулся и работает у себя в кабинете. Сейчас уже полдень, а он встает в семь.
Адаме, как всегда, внешне невозмутим и спокоен, хотя я расхаживаю вокруг него почти голая. Милый Адаме, образцовый лакей.
Боюсь, Бенджамин не оценит, если я заявлюсь в его кабинет в одном норковом манто. Лично я обожаю такие штучки. Впрочем, Бенджамин такой ханжа. Я позвонила Саре.
— О дорогая, я так расстроена, что даже слов не нахожу.
— А я из-за тебя расстроена, — кисло откликнулась Сара. — Что ты вынуждена терпеть такого мужа.
— Не стоит волноваться. Он сам не свой из-за вчерашнего. Беднягу так замучила совесть, что он решил купить мне Соболью шубку.
— В этом году их носят только в Париже.
Сара, конечно, стерва, но перестервозить меня — шалишь!
— Почему бы тебе не подарить такую Аллену?
Сара холодно рассмеялась.
— С тобой не соскучишься, Фонтэн. Посмотрим, может быть, я так и сделаю.
Мы распрощались, и я позвонила Бенджамину в кабинет.
— Да, что тебе? Я занят.
Из-за такого премерзкого ответа я даже на миг засомневалась, не отказаться ли от шубки, чтобы только заставить этого грубияна умолять меня о прощении. Но только на миг — ради соболя можно немного потерпеть.
— Ты все еще сердишься?
— Что тебе нужно, Фонтэн? Мне некогда.
— Мне нужны деньги, милый…
— Поговори с моей секретаршей — она тебе выдаст.
— Мне нужно двадцать тысяч. Молчание. Потом:
— Двадцать тысяч долларов?
— Да, милый. Я присмотрела потрясающую соболью шубку и еще кое-какие мелочи.
— Но я только что подарил тебе белую норку.
— Знаю, милый, но мне так нужен соболь.
— Нет, Фонтэн. Вернемся к этому позже.
— Что значит «нет, Фонтэн»? — Я вся тряслась от ярости.
— До свиданья. — Он положил трубку. Я тут же перезвонила.
— У мистера Халеда важное совещание — он просил, чтобы его не беспокоили, — ответила секретарша, несколько смущенная, как мне показалось.
— Но это миссис Халед.
— Мне очень жаль, но мистер Халед подчеркнул — никаких исключений.
Я швырнула трубку. Как он смеет! Мерзавец! Теперь его наглость обойдется ему куда дороже — одной собольей шубкой я уже не ограничусь.
Глава 26. ТОНИ
Все-таки я подлец. Надо было сказать Иану Теину, чтобы забирал свою дурацкую потаскуху с собой, и наплевать на то, что это могло бы повредить нашей сделке. Если сделка зависит от того, что надо трахнуть одну из его содержанок, то грош ей цена.
А я вот не удержался и трахнул. И откуда у меня уверенность, что он и впрямь даст деньги?
Я чувствовал себя последним негодяем. От Дианы я уже избавился — еле-еле выгнал. До чего она мерзкая, грязная! Да и я немногим лучше — лежал как бревно, позволяя ей делать со мной все, что заблагорассудится. Ладно, по крайней мере сам я к ней не прикасался.
Я уже твердо решил, что женюсь на Александре. Это сверхсерьезный шаг, я понимаю, но я в самом деле люблю ее, очень люблю. Убить готов любого подонка, которому взбрело бы в голову к ней подъезжать.
А положение между тем довольно щекотливое. Мне предстоит расстаться и с Фонтэн и с «Хобо». Господи, если Александра узнает про меня и Фонтэн, все будет кончено. Она такая чистая и доверчивая… Даже не могу поверить, что она моя! Моя!
Пожалуй, пора вставать. Оденусь и приглашу малышку Алекс на ленч. Правда, у меня нет ее служебного телефона. Надо было узнать вчера вечером. Ничего, возможно, ее подружка еще дома.
Я набрал их номер, но никто не ответил. Проклятье! Я даже не мог вспомнить название фирмы, в которой работала Алекс. Уже полдень, значит, мне придется ждать до половины шестого или до шести, пока она придет домой.
В три часа я встречаюсь с Ианом Теином. Может, удастся вытащить на ленч Сэмми?
Сэмми тоже не отвечал, но зато я отыскал Хэла с Франклином в их излюбленном кофейном баре, очень симпатичном местечке, где можно торчать хоть целый день, пялясь на праздных американских туристов.
Хэл сказал:
— Слушай, браток, у меня тут завертелось потрясающее дельце. Помнишь Мамми? Так вот, ее старик перед тем, как откинуть копыта, вложил уйму денег в одну римскую кинокомпанию. Компания сейчас на грани краха, Мамми выкупает контрольный пакет, а я становлюсь директором. Завтра мы вылетаем в Рим. Здорово, да? Если будешь себя хорошо вести, я приглашу тебя на съемки — мордашка у тебя вполне подходящая.
Ох уж этот Хэл со своими грандиозными проектами. В самый последний миг они почему-то прогорают, по его вине, заметьте.
— Прекрасно, Хэл, теперь ты будешь большим человеком.
— Я и так уже большой человек, малыш, — усмехнулся он, провожая взглядом двух американок в норковых манто. Хэл никогда не дремлет — высматривает добычу.