Глава 12
Лето распустило над городом и окрестными лесами белые облака, одело березы и липы в зеленые платья, ели, сосны и пихты украсило узорчатым малахитом. Из окна кабинета командующего Уральским военным округом видны далекие отроги каменного пояса Уральских гор; встающее над Сибирской равниной солнце освещает их еще покрытые снегом вершины.
Георгий Константинович отошел от окна. Одет он в полевую форму: зеленый китель с орденскими колодками и звездами Героя Советского Союза, штаны с широкими красными лампасами, хромовые сапоги. В этот день Жуков собирался на полевые учения в одну из моторизованных бригад округа и чувствовал то возбуждение, которое всегда охватывало его в ожидании встречи с войсками. Какие они? Как выглядят? Что умеют делать?
В кабинет вошел дежурный офицер и доложил, что из Москвы получена шифрограмма о том, что в округ сегодня во второй половине дня прилетает начальник Генштаба Советской армии генерал Штеменко.
Жуков мысленно выругался и мрачно посмотрел на стоящего перед ним полковника, точно тот был чем-то перед ним виноват.
В соответствии с воинской субординацией командующий округом обязан встречать начальника Генштаба на аэродроме, но Жуков даже представить себе не мог такого унижения: он, маршал, будет тянуться перед генералом.
– Начштаба на месте? – спросил Жуков.
– Никак нет, товарищ маршал, – вытянулся полковник. – Обещали быть в двенадцать.
– Передашь ему, чтобы поехал встречать начальника Генштаба.
– Слушаюсь, товарищ маршал.
– Вызови машину, я поеду в мотострелковую бригаду. В бригаду о моем приезде не сообщать.
– Слушаюсь.
– Иди.
Полковник повернулся через левое плечо, щелкнул каблуками, вышел чуть ли ни строевым шагом: Жукова он побаивался.
Георгий Константинович снова подошел к окну. Он с раздражением отметил, что в шифрограмме не назван час прилета Штеменко, что начштаба округа не поставил его в известность о своем отсутствии на рабочем месте до двенадцати часов, что начальник тыла прислал к нему вчера с отчетом какого-то дурака-полковника, не способного связать вместе и десяти слов, что большинство командиров бригад, представлявшихся ему по случаю назначения, выглядело располневшими от безделья бабами, что в штабе округа неуютно, штабные производят впечатление людей, тоже попавших сюда за какие-то провинности, действительные и мнимые, что… Короче говоря, все здесь не нравилось маршалу, все вызывало раздражение. Нет, с этим бардаком пора кончать. Если ему, Жукову, не нашли лучшего применения, то его задача состоит в том, чтобы сделать этот военный округ образцовым. Не за день-два, конечно, но за год – самое большее.
Пока Жуков стоял у окна, утро успело незаметно потускнеть, небо потемнело, солнце скрылось, подул ветер, прижал к земле дымы из множества труб, по жестяному подоконнику забарабанил дождь, по стеклу побежали косые струи. Погода не из самых лучших для поездки, но Жуков не привык менять свои решения. Тем более что армия должна находиться в постоянной готовности, не взирая ни на какую погоду. Будь хоть всемирный потоп.
Неожиданный приезд начальника Генштаба Штеменко, не имеющий под собой никаких видимых оснований, всколыхнул в душе Жукова все прошлые обиды. Он не понимал, почему Сталин поставил во главе вооруженных сил такого беспросветного бездаря и наушника, как Булганин, который когда-то был членом Военного совета Центрального фронта, которым командовал Жуков, то есть Булганин занимал если и не совсем бесполезную для фронта должность, то почти ни на что не влияющую. Во всяком случае, сам Жуков на Булганина внимания почти не обращал, и тот держался в тени, не смея лишний раз показываться на глаза маршалу. Зато, став министром обороны, он только и знает, что дергает Жукова по всяким пустякам.
То же самое и Штеменко. Человек, правда, не без способностей, он, однако, сильно уступал генералу Антонову, который и был назначен начальником Генштаба после того, как Василевский в начале сорок пятого стал командующим Третьим Белорусским фронтом. Но Сталин в сорок шестом понизил Антонова до заместителя, назначив начальником Генерального штаба Штеменко, который, будучи на Кавказском театре военных действий, близко сошелся с Берия. Этот факт, видимо, и решил дело в его пользу.
Жуков считал Штеменко человеком «чего изволите и что прикажете», то есть не самостоятельным, завистливым и пустым. И чтобы он, Жуков, тянулся перед ним? Да ни в жизнь. Воля Сталина делать с ним, Жуковым, что он ни пожелает, но и Сталин не заставит его тянуться перед Штеменко. Вот пусть штабист и встречает штабиста. И точка.