Мы с братом оказываемся на соседних стульях. Он по правую от меня руку, а по левую — Теодор Лакаст.
Учтиво киваю ему.
— Доброе утро главному претенденту Лакаста.
С Лакастом надо дружить. Если наши локи вступят в коалицию, то спорить с нами будет очень сложно. Все, что не купим, мы растопчем кованными башмаками.
— Доброе утро главному претенденту Борро, — учтиво кивает мне Теодор.
Напротив нас присаживаются наследницы из Ора. Обмениваемся учтивыми приветствиями.
— Волхвички чудесны… — шепчу я брату.
— Младшую исключаем.
— Согласен. Не хочется оказаться неожиданно проткнутым ревнивым варваром. А старшая…
— Говорят, она слепа.
— Меня интересует ее лоно и рот, а не глаза. Хотя глаза тоже прекрасны!
Лидия смотрит прямо на меня так, словно и вовсе не слепа, и видит меня. Глаза голубые, ясные. Волосы русы, густы и убраны наверх. Вдоль лица несколько нежных прядей. Губы чувственно приоткрыты… Лицо Лидии благородно и выразительно, при это не обделено живостью и трепетом. Такую совращать — одно удовольствие.
— Княжна Лидия…
Вздрагивает. Теперь явно видно, что слепа. Грудь в вырезе платья тревожно вздымается
— Кёрт Борро… — представляюсь я. — Позвольте налить Вам вина?
Её пальчики зависают над столом. Красивые утонченные пальчики… Она медленно ведет ими. И мне кажется, что сейчас уронит свой бокал. Но едва коснувшись его, ловко подхватывает. Поднимает.
— Мне кажется мой бокал полон, инфант Борро.
— Это так… Но если вы его опустошите, я буду счастлив наполнить его вновь.
— Боюсь, мне не выпить столько вина.
— Наше вино великолепно. Я уверен Вы оцените вкус, и Вам захочется еще. Пробывали Вы виноградное вино, Лидия.
— Нет. Никогда.
— Что пьют на пирах в Вашей локе?
— Тоже вино. Только из лесной ягоды — малины, смороды, земляники.
Лидия делает глоток.
— Вкуснее, чем ваше?
— Наше другое. Но вкусом Вашему не уступает.
Учтиво, но немного упрямо.
И меня возбуждает этот ее налет противостояния, сильно приправленный уязвимостью и тонкой женственностью. Хочу её… Это будет сложная задачка. Братья не отходят от нее ни на мгновение.
Я вижу, как ее ладонь нащупывает на столе, руку младшего брата. Он успокаивающе сжимает ее кисть.
— Говорят, вы с сестрой волхвички, Лидия…
— Это так.
— У волхвичек есть дары, я слышал.
— И это правда.
— И в чем же Ваш?
Лидия отстраняется, ложась на спинку стула спиной.
— Инфант Борро, — вмешивается княжич Свет. — Не сочтите за неуважение, но у нас не принято волхвичек о дарах расспрашивать.
— Почему же?
— Дары эти могут иметь различные воплощения… И не про каждый положено посторонним мужчинам ведать.
— Дар как-то связан… — прищуриваюсь я. — С сокровенными сферами?
Боги, какая прелесть!
Взгляд Света становится недобрым и ноздри вздрагивают. Он тоже волхв. А с волхвами в прямое противостояние вступать не стоит. Мало ли каким своим даром приложат! Да и зачем повышать его бдительность? Так я до его чудесной сестрицы не доберусь.
Поднимаю ладони, демонстрируя, что не собираюсь вступать в ссоры.
— Вопрос был не учтив. Простите мне моё любопытство, княжна Лидия!
Кивает…
Встречаемся взглядами с Лакастом. Он внимательно слушал наш разговор.
— Интересно, что это может быть? — снижает он голос.
— Ума не приложу… — пожимаю плечами. — Но интригует. Особенно в сочетание с таким миловидным личиком, статью, пышной грудью и тонкой талией.
Он переводит взгляд с Лидии на княжича и обратно.
— Да, Оры очень хороши… миловидны…
— Хотите попытать счастья с орками?
— О, нет. Я выбрал себе фаворитку.
Стреляет глазами на старшую гаянку, что сидит наискось от меня, напротив него. Плечом к плечу с Лидией.
— Часть дороги мы преодолели в компании гаянок.
— Ооо… Эта тоже чудо, как хороша! Я понимаю Ваш выбор…
Повышаю голос, обращаясь к гаянке.
— Отчего же прекрасная Шанти Гаяна так грустна?
Она поднимает на меня свои огромные темные глаза. Белки подсвечены изнутри, словно самый дорогой жемчуг. Губы обиженно вздрагивают, но она тут же поджимает их.
— Путь был нелёгким.
— Уверен, инфанты Лакаста развеют Вашу грусть сегодня вечером. Вы же уже познакомились в пути…
А если они не справятся, то я с удовольствием помогу! — скользят мои глаза по ее вырезу. Тоже пышногруда… Но в отличие от Лидии кожа смугла. По округлой аппетитной груди сдавленной лифом — белые росписи. Интересно, она вся расписана так под своим платьем. Я бы снял его, рассмотреть эту красоту внимательнее.