Мимо меня проплывала Москва - одновременно знакомая и незнакомая. Зелени в центре было явно больше, чем в мои времена. Вон, прямо за Музеем изящных искусств сколько деревьев! А ведь ныне тут плотная застройка… Ныне? Когда это - "ныне"? Ныне тут как раз деревца да кустики. А дома тут тесниться еще только будут, в том времени, из которого я выпал…
Трамвай миновал Боровицкий холм, оставил по правую руку здание Манежа, выполз на Манежную площадь и двинулся вдоль "Националя". Но впереди не было видно знакомых с детства зданий - ни тебе гостиницы Москва, ни здания Совнаркома (затем Совета Министров, затем Госплана, затем Госдумы). А вот Дом Союзов был себе вполне на месте. Затем показалась обширная площадь, обрамленная вполне узнаваемыми зданиями - Большой театр, Малый театр, за ним - серая псевдоготическая громада магазина "Мюр и Мерелиз" (нынче именуемого ЦУМ), с противоположной стороны - гостиница "Метрополь". Сама же площадь с обеих сторон была довольно пустынной - знакомые по прошлой жизни скверы с фонтанами отсутствовали.
В трамвае стало чуть посвободнее. Заметив на руке довольно представительно одетого человека примерно моих лет наручные часы ("тоже, небось, на службу едет" - решил я), спросил у него время, перевел стрелки своих мозеровских часов и завел пружину. Если я и опаздывал, то не слишком - было примерно пять минут десятого. Но все-таки непорядок.
Трамвай покатил дальше, вдоль побеленной Китайгородской стены с башнями, крытыми зеленоватой черепицей, и на Лубянской площади вышел на кольцо, а затем свернул направо. Лубянская площадь сильно отличалась от привычного мне облика - не было ни монументального здания "Детского мира", ни станции метро, а на месте снесенного памятника Дзержинскому красовалось какое-то сооружение, вроде фонтана. Трамвай все так же неспешно доехал до Ильинских ворот, и тут поворотил налево, за угол Политехнического музея, остановившись напротив памятника героям Плевны. На этой остановке я и выскочил, и скорым шагом направился в Ильинские ворота в Китайгородской стене.
"Дурак!" - мелькнула у меня мысль, когда я снова глянул на часы, подходя к зданию наркомата. - "Надо было извозчика брать - быстрей бы доехал!".
Войдя в здание наркомата, не задумываясь, направляю стопы к своему кабинету. Память реципиента ведет меня безошибочно и через несколько минут я распахиваю дверь в приемную, где меня уже дожидается первый посетитель.
Это был сравнительно молодой русоволосый человек, с зачесанными назад волосами, в пиджаке из толстой ткани, с желтым портфелем (свиная кожа польской выделки - отметил мимоходом я) на коленях, нервно теребивший в руках светлую кепку.
- Здравствуйте… - нерешительно и с едва заметной нервной дрожью в голосе пробормотал он.
- Добрый день. Проходите! - мотнул я головой в сторону своего кабинета.
Молодой человек, даже не представившись, начал торопливые и сбивчивые объяснения:
- Виктор Валентинович! Это не дело! У нас законно оформленное удостоверение на ввоз кожсырья, а из-за вас мы не можем выбрать даже тот мизерный контингент по импорту, который нам выделен на текущий год!
- Погодите, погодите! - остановил я его. - Во-первых, кто это "мы"?
- Мы - это Главкожа ВСНХ! - нервно затараторил он. - В стране огромная нехватка кожсырья для производства обуви, а вы…
- Еще раз погодите! - снова вынужденно обрываю его. - Объясните толком, почему вы не можете выбрать контингент, и причем тут я?
- Большая партия кожсырья застряла на таможне…
Приходится снова перебить его:
- Но мой отдел не ведает таможенными делами. Вам нужно обратиться в Главное таможенное управление.
- А меня из ГТУ послали как раз к вам! - уже с некоторыми нотками отчаяния воскликнул молодой человек. - Они говорят, что это вы задерживаете решение вопроса!
- Еще раз уточню - какого вопроса? - внутри я начал потихоньку закипать, но пока еще вполне был способен беседовать мягким, размеренным голосом.
- Какого вопроса? Какого вопроса?! - молодой человек уже кипел вовсю и нисколько не скрывал этого. - Из-за вас таможня не имеет утвержденного тарифа и потому держит наш товар!