– Я сейчас, ложись. – Она выскочила из комнаты. Немного глупое положение: у меня есть жена, которую я не знаю, есть какие-то обязательства, которые я выполнить, наверное, не смогу. Впереди еще много дней войны, но хочется, чтобы у нее было все хорошо. Как совместить это несовместимое, я не знаю. С точки зрения обывателей, я, действительно, не очень подхожу девушке из такой семьи. Она идет наперекор «общественному» мнению, доказывая, видимо, самой себе, что вправе принимать самостоятельные решения, хотя по-прежнему остается в окружении этих людей, доказывая все, в первую очередь, им. И если она ошибется, они не преминут вытереть об нее ноги. Объект нуждается в опеке.
Она щелкнула светом, не входя в комнату, закрыла дверь на защелку и скользнула в постель, напряженно дыша носом. Попыталась что-то сказать, у нее не получилось, слишком напряжена. Я стал гладить ее, стараясь успокоить, целуя ее в щеку и мочку уха. Через некоторое время ее дыхание стало тише и ровнее.
– Максим, я правда люблю тебя и хочу стать твоей женой!
– Ты уже жена, Женечка, просто я хочу, чтобы тебе все понравилось. Сними эту рубашку!
– Тогда помоги, она длинная!
Я целовал ей бедра, помогая снять «свадебный подарок». У нее очень плотная ровная кожа, даже не ущипнуть.
– Я тебе нравлюсь?
– Да, ты очень красивая. У тебя красивая фигура, мне нравится твоя грудь, ты самая желанная и красивая девушка на свете, правда! – продолжая ее целовать везде.
Через некоторое время она прошептала, что больше ждать не может. Чуть ойкнула и обхватила меня ногами.
Утро было замечательным и солнечным. Меня разбудила Женя, разглаживающая мои усы.
– Все ушли! Мне хочется повторить то, что произошло ночью!
– Будет чуточку больно!
– Плевать! Ты мой! А я – твоя!
Потом мы лежали, полностью расслабившись, затем Женя встала, зажгла свет, красиво потянулась, демонстрируя высокую красивую грудь с чуть расплывшимися после бурной ночи крупными рельефными сосками.
– Я тебе нравлюсь?
– Да!
– Есть хочу ужасно! И мы перепачкали все! Надо стираться! Подъем, товарищ капитан!
У Артемьевых есть даже телефон, поэтому после завтрака связываюсь с Евстигнеевым.
– А-а, молодожен! Хорошо, что позвонил. Ты еще в Ленинграде? Леонид Александрович о тебе спрашивал. Он сейчас на КП в Ленсовете. Ты где?
– На Международном.
– Давай туда и жди меня. Я через час буду. Оттуда поедем обещанное пополнение принимать.
– Есть!
Я положил трубку и прошел на кухню. Женечка в легком халатике убирала вымытую посуду после завтрака, обернулась ко мне:
– Что? Медовый месяц закончился?
– Угу! Через час надо быть на КП фронта.
Она подошла ко мне и поцеловала в губы. Слегка потянулась, опираясь руками мне на плечи.
– Жаль, конечно, что это было так коротко! Через пять минут буду готова!
Уже закрывая дверь, увидели поднимающуюся Веронику Федоровну.
– Вы куда?
– Все, отпуск кончился! Нас вызывает комфронта. Спасибо за все! Был рад знакомству! Мы побежали!
– Мама, возьми мои ключи!
– Господи! Все бегом, все бегом! Евгения! Возвращайся в госпиталь! Папа поговорит с кем надо!
– Нет, мамочка! Я с Максимом! И я счастлива! – прокричала Женечка, сбегая по лестнице. Мы повернули на Международный и двинулись в сторону Ленсовета. Очень много патрулей, постоянно проверяют документы. Ленсовет перекрыт колючей проволокой и спиралями Бруно. Кругом амбразуры дотов, на КПП очередь. Входим через ворота во внутренний двор, там останавливаемся и ожидаем Евстигнеева. К нам подошел щеголеватый подтянутый командир из комендатуры и попросил еще раз предъявить документы.
– Цель вашего появления?
– Получил указание генерал-майора Евстигнеева прибыть сюда и ожидать его.
– Пройдите вон туда, товарищ капитан, и располагайтесь внутри комнаты ожидания. Здесь находиться сегодня запрещено, – откозырял он.
Прошли в битком набитую комнату. Шумно, постоянно говорят по нескольким телефонам, висящим на стенке. Окликнули от дверей, пробились к нам. Майор Карпов из оперативного отдела.
– Вон Петрович, зовет!
Подбежал к генерал-майору.
– Товарищ генерал, капитан Иволгин прибыл по вашему приказанию!
– Здравствуй, Максим. Здравствуйте, товарищ Иволгина! Пойдемте!
– Что тут за столпотворение, как в Вавилоне!
– Сейчас узнаешь!
Мы прошли коридорами и оказались в актовом зале. Он немного поврежден, во многих местах осыпалась штукатурка от обстрелов. Довольно много народа. В президиуме Жданов, Ворошилов, Говоров, Курочкин, Попков и Никитин. Нас провели на первый ряд на места слева, причем генерал освободил три места и сел рядом. Выступал корпусной комиссар Богаткин и рассказывал, как они освобождали районы Новгородской и Калининской областей. Успешно действовали части фронта на многих участках, в том числе окружили 2-й АК немцев, усиленный моторизованной дивизией СС «Мертвая голова». Три дня назад немцы оставили Демянск, пробили коридор и, в основном бросив тяжелую технику, отступили к реке Ловать на заранее подготовленные позиции. Но понесли значительные потери при отходе. В общем, мешок порвался. Это, конечно, лучше, чем в том 42-м, тем более что Старая Русса пока удерживается войсками Северо-Западного фронта.