Иван сошёл с козел и, оглаживая и успокаивая, начал потихоньку распрягать уставших лошадей. Подбежавший парнишка лет осьмнадцати начал ему сноровисто помогать.
– Тебя как звать? – спросил Ваня.
– Савкой, – ответил парень, и сердце вновь сжалось от неизбывной тоски.
– Савва, коней выводить надо, – тихо сказал Иван.
– Знаю, сделаю, – торопливо кивнул головой парнишка.
– Здравствуйте, здравствуйте, дорогой друг! – обернувшись на голос, Иван увидел приближающегося помещика, небольшого невзрачного человечка, и согнулся в поклоне.
– Как добрались? – поинтересовался Болтов.
– Слава Богу, хорошо, без происшествий, – улыбнулся Александр.
Николай Павлович подошёл с распростёртыми руками, молодые люди обнялись, и взгляд болотных пронзительных глаз скользнул по слугам Зарецкого, задержавшись на Иване.
– Пусть твои холопы пойдут в людскую, там их накормят и покажут, где можно отдохнуть, ну, а мы воздадим должное обеду! – Болтов гостеприимно указал на парадное крыльцо.
– Николай Палыч, холоп только один, конюх, – сказал Саша. – Остальные у меня на службе.
– Хорошо, я распоряжусь насчёт их, ну, пойдём же!
Иван огляделся: видно было, что помещик небогат. У Зарецких усадьба была огромна, с подъездной аллеей, фруктовым садом, крытой оранжереей, зверинцем, французским парком и множеством хозяйственных и людских построек на заднем дворе.
Болтов, не владея такими площадями и не мудрствуя лукаво, никакой заботы о своих людях не проявил, как и где им приклонить голову, его не беспокоило, мест для отдыха предусмотрено не было, спали они вповалку, где попало, чем они были живы, в чём душа держалась – это было самое последнее, о чём помещик подумал бы. Зато прибыль его рабы должны были приносить ежедневно и еженощно, и выколачивалась она из них жестоко и беспощадно…
Дворовые господина Болтова походили на бледные тени, одетые в отрепья.
– Ей-Богу, у нас так и нищие не выглядят, – пробормотал Иван, поглядывая на людей, бегавших по двору туда-сюда. – Савва, а что все так одеты? Прямо в лохмотья какие-то.
– Его милость не даёт одёжу, пока она вовсе не порвётся, – парнишка переступил босыми ногами, зябко поджав пальцы.
– А ты чего босый? – удивился Иван. – Холодно, чай?
– Обувка нам, как снег выпадет, положена, – ещё тише сказал он.
– А! – парень не знал, что и сказать на это. – Болеешь, верно?
Савва шмыгнул красным носом и утёрся кулаком:
– Ты это… как звать-то тебя?
– Иван.
– Ты, Ваня, языком попусту не мели, нельзя нам без дела болтаться. Свободи лошадок до конца, я их вываживать буду.
Иван пожал плечами и продолжил распрягать коней, как вдруг услышал голоса и, обернувшись, увидел группу крестьян, вошедших в поместье. Их было с дюжину, одеты они были ещё хуже, чем дворовые, зато в руках у них были музыкальные инструменты: бубны, жалейки, гусли и даже скрипки. У парня отвисла челюсть:
– А это ещё кто??
– Это барские музыканты, он их каждое утро посылает играть в окрестные сёла, чтоб им подавали. Милостыню они барину приносят. Ежели довольно принесут, он их кормит и поит, а ежели мало, то шкуру спустит. Да ты что какой беспонятливый?! – Савка рассердился на застывшего Ивана и выдернул у него из рук поводья. – Говорю же, мне без дела нельзя! Вон и Кузьма Егорыч идёт!
Ваня повернулся и увидел чисто и даже щегольски одетого мужчину, неторопливо идущего к ним, помахивая плёткой. На нём были начищенные сапоги, чёрные суконные штаны, нарядная рубаха и кафтан нараспашку. Парнишка испуганно склонился перед ним.
– Прохлаждаешься, смотрю? – с усмешкой сказал мужчина.
– Как можно, Кузьма Егорыч, – пробормотал Савва. – Лошадок распрягаю, на которых барин соседский приехали, потом вываживать буду…
– Живей давай! – приказал тот, и Савка засуетился. – А ты кто таков? Чьих будешь? – обратился к Ивану.
– Александра Андреевича Зарецкого конюх, – поклонился он. – Привёз его в гости к барину вашему, Николаю Павловичу.
– Как звать? – зелёные с прищуром глаза уставились на парня.
– Иваном.
– Ванька-конюх… – протянул он. – Ну-ну… слышал про тебя.
Словно потеряв интерес, обратился к музыкантам, которые, столпившись у ворот, не смели пройти дальше.
– Ну что, Петька, сколько сегодня принесли?
– Целковый с полушкою, – выступил вперёд худощавый молодой мужик со скрипкой в руках, бывший, видимо, за старшего.