Со всей этой возней полковник забыл об огринах, пока лейтенант Хват не подошел к нему и не произнес почти на ухо.
- Периметр под контролем, ни один паразит не проскочит.
- Хорошо, - рассеяно кивнул полковник, - смена каждые четыре часа.
- Нет, - мотнул огрин головой. - Ребята подежурят до утра, иначе все схроны могут обнаружить наблюдатели, когда мы будем меняться. А утром создадим бурную деятельность за периметром и сменим караульных.
- Они не выдержат всю ночь, под утро обязательно кто-нибудь уснет.
- Дежурят по трое. - Объяснил Хват. - И потом, они ведь охотники привычные сидеть в засадах, так что не впервой. Я буду вон там, возле складов. - Он указал рукой на работающих ратлингов. - Самое опасное направление - лес рядом, можно подобраться достаточно близко и высмотреть все что нужно.
- Ты говоришь так, как будто уже ожидаешь нападения. - Проворчал Конот. - Хотел бы я успокоить свою паранойю, но не могу, перед глазами так и встают картинки на Фелиции.
- А что там было?
- Культисты. - Мрачно отозвался полковник. - Полный город-улей проклятых культистов и всего два полка - наш пехотный и Первый Танитский. Они слишком долго шли к власти на той планете, чтобы в одночасье все потерять и напали именно в тот момент, когда мы этого не ждали. А ведь нас туда перебросили надолго, как в усиление Танитскому. На Фелиции уже давно работал Инквизитор, вел расследование, копал так глубоко, пока культисты не решили, что он начал им мешать. Все было законспирировано до такой степени, от губернатора до последнего работяги, что не сразу и заметишь. Мы и не заметили, а когда еретики напали, то было уже поздно. В общем, от полка остались жалкие остатки, пока на выручку не пришел космодесант, а то мы так там бы все и погибли. Из шести тысяч гвардейцев сохранилось едва три-четыре процента. Все сержанты - Тихонький, Грачев, Холан - стали лейтенантами, потому что просто некого было назначить на их должности, почти все командиры погибли, а они были славными солдатами, что отдали свои жизни во славу Императора и Империума в борьбе с Хаосом! Поэтому я больше не допущу подобного, пускай в чужих глазах и буду выглядеть посмешищем, но на их мнение мне наплевать!
- Надо будет поставить танки так, чтобы они не попали под массированный обстрел со стороны противника. - Произнес Хват, оглядывая территорию. - Я верю вам, полковник, да и то, что я видел в городе откровенно настораживает. Он как будто вымер.
Конот дернулся, но ничего не сказал. У него были точно такие же ощущения. Хват попрощался и растворился в темноте ночи. Командир так и не понял, как они это делают, вроде бы такая громадная туша только что маячила перед ним и раз, словно испарилась в воздухе. И потом, Тихонький что-то такое говорил про подземелья, когда огрины пошли вперед. Их тела не давали засветки на ПНВ и термосканерах, а это вообще немыслимо - обмануть такую технику. Они ведь не псайкеры, чтобы наводить морок. Конот выкинул эти мысли из головы - перед ним стояли более насущные дела.
Хват скользнул в отрытую нору, задвинул за собой "люк" из дерна и приготовился лежать так всю ночь. Рядом с ним, метрах в двух также в отдельно отрытом схроне залег Молчун, чуть дальше него - Космач. Еще через тридцать метров следующая тройка и так по кругу. Ста восьмидесяти огринов не хватило, чтобы опоясать весь периметр, так что где-то расстояние было чуть большим, а со стороны дороги так вообще ничего не прикрыто, но там КПП и если культисты дураки и полезут с той стороны, то караульные вовремя их заметят - там Тихонький поставил своих лучших сержантов и Хват не слишком переживал на их счет - он уже видел чего эти люди стоят в бою.
Когда в части наконец угомонились, техника прекратила журчать и стучать, только генераторы жужжали, давая свет по периметру, Хват услышал голос леса. Растительность здесь была похожа на земную - широколистные деревья и кустарники, пусть и другой формы и салатного цвета, колючая трава, но все это так напомнило ему родину, что сердце чуть-чуть защемило. Не тот заснеженный кусок камня, где он родился в этом мире, а ту, самую первую, с ее полями и лесами, голубыми реками и глубокими озерами. Здесь тоже захотелось встать и пройтись босиком по траве, провести рукой по листве, постоять, прижавшись лбом к дереву. Просто глубоко вдохнуть воздух, пускай он и был чужим, зато почти без примесей выхлопных труб заводов, шум от которых долетал сюда даже ночью.
Глаза огрина отлично видели в темноте, различая силуэты кустов и деревьев, так что любое движение он заметил бы сразу же. И все предосторожности, предпринятые Хватом, оправдались в полной мере - кто-то приближался со стороны дороги. Какая-то мелкая тень то резко замирала, размазываясь в пространстве, то перебегала от куста к кусту. Огрин, как это всегда было с паразитами, мысленно обратился в камень, чтобы они его не почуяли. Это был инстинкт этого тела, впитанный с молоком матери, пускай и в голове у здоровяка сидело сознание инструктора по огневой и боевой подготовке. Разум очистился от мыслей, тело замерло, казалось, будто кровь еле-еле течет по венам. Глаза следили за тенью, которая надолго замирала и также насторожено осматривалась. Она делала несколько шагов и снова останавливалась. Несомненно, это был человек, одетый во все черное. На голове у него был словно вырезанный из кости череп, но Хват понял, что это такой шлем. За спиной у человека виднелись скрещенные рукояти мечей, на поясе подсумки с носимым снаряжением, на правом бедре кобура с лазпистолетом, подмышкой - еще одна, на этот раз с каким-то уродливым оружием. Хват не мог его опознать.
Человек прошел мимо него к поваленному забору метрах в восьми. Хват медленно приподнял дерн, под которым лежал, и поднес к губам духовую трубку, в которую уже был вложен дротик смазанный парализующим ядом паразита. Такой концентрации хватит, чтобы гарантировано завалить или убить человека, сердце просто не выдержит и остановится, но огрину не нужен был мертвец. Он смазал жало чуть-чуть, только чтобы нейтрализовать на время и допросить диверсанта. Он увидел, что справа точно также чуть шевельнулся дерн и оттуда показалась такая же трубка - Хват всем раздал указания по поводу возможного проникновения и захвата противника. Охотники были опытные и атаковать из засады для них было плевым делом. Одновременно произошло два выстрела, но в этот момент человек как будто что-то почуял и немного отклонился в сторону, после чего невероятным кульбитом назад ушел с линии обстрела, вынимая из кобуры лазпистолет. Хват готов был поклясться, что он попал, однако то ли дротик не пробил одежду диверсанта, то ли концентрация яда оказалась слабой, но тот даже не покачнулся и продолжил отступление, не стреляя - он не видел целей. Огрин быстро покинул свою лежку, точно также рядом с ним вздыбилась земля и Космач с Молчуном, а также Битень и Стержень, залегавшие по правую руку от Хвата метрах в двадцати, присоединились к своему командиру. Человек быстро вынул лазпистолет и ту непонятную уродливую штуку и начал стрелять в сторону внезапно возникшего перед ним противника. Огрины не стали стоять столбом - в их руках как по мановению волшебной палочки появились болтеры и лазганы и пара вспышек уже возвестили о том, что громилы открыли огонь по диверсанту - сейчас уже не до захвата, главное не дать ему уйти. Тот выстрелил из уродливого пистолета и внезапно посреди леса, рядом с Битнем раздался громкий взрыв и яркая вспышка ослепила бойца. Его засыпало землей, огрин успел отшатнуться и упасть на живот, перекатываясь в сторону, так что ударная волна только слегка его задела, не причинив вреда. Однако время уже было упущено - человек в черном прыгнул в кусты и оттуда раздался приглушенный вой, и на прогалину леса выскочило нечто зализанное и серебристое и помчалось в сторону города. Хват сплюнул в сердцах и зыркнул на встающего Битня.