Яркий, но холодный потусторонний луч упал откуда-то сверху, заполнив собою всё пространство пескохода, и Аренали почувствовал, сколь ничтожным сделался его вес. Тело, оторвавшись от кресла, медленно и плавно начало подниматься вверх по лучу.
Ожидая удар о потолок пескохода, Микай с удивлением обнаружил, что полёт продолжается, в оцепенении наблюдая, как его голова проходит сквозь запечатанную герметичным покрытием крышу салона. Следом - поднялось и всё тело, и вот уже вскоре целый пескоход оказался где-то внизу.
Микай поднимался ввысь над трассой, ввысь над пустырём, ввысь над колючниками и оврагами. Его взгляду стали доступны широкие просторы, озарённые небесным сиянием. Ему было страшно. Очень.
Неопознанный летающий объект, по габаритам и форме напоминавший своего рода громадный утюг, стремительно и верно затягивал его своим лазурным лучом.
В памяти пронеслись все многочисленные невнятные байки и россказни, то и дело звучавшие в вечерних новостях, либо становившиеся предметом очередного трэшового фантастического кино: инопланетные цивилизации, в далёкой древности посещавшие Цению, оказывавшие влияние на становление нынешних культур, понастроившие свои исследовательские базы, ныне воспринимаемые в качестве памятников древней архитектуры, оставившие на память различные непонятые артефакты...
А ещё эти постоянные странные символы на почве, истории про похищенных... В первую очередь, конечно же, Микаю в этот момент приходил на ум его отец: пьяница-неврастеник, твердивший на каждом углу о том, как в молодости высокие инопланетяне с мохнатыми головами похитили его, подвергнув своим чудовищным опытам.
Разумеется, собственным детям Аренали-старшего доставалось не раз - как в школе, так и в зрелые годы. Поскольку сыновьям «того самого сумасшедшего алкаша с инопланетным зондом в заднице» жилось в провинциальном городке совсем непросто.
Ранее Микай долгое время ненавидел отца, не будучи в силах простить ему ни пьянства, после которого тот распускал руки-щупальца или развязывал язык, ни баек, которые он травил на каждом углу, позоря при этом семью. Но теперь - Микаю было одновременно страшно и стыдно. Страшно - за себя, и стыдно - потому что теперь он верил. Верил, что все эти истории, рассказанные подвыпившим отцом, - вовсе не блажь сумасшедшего.
Даже нет, не так. Вера - подразумевает непоколебимую убеждённость в чём-либо при отсутствии бесспорных доказательств, в то время как теперь он просто был поставлен перед фактом: инопланетяне (как вариант - пришельцы из иного измерения, бесы, демоны, или кто там они все на самом деле) - действительно существуют.
Они действительно прилетают, действительно крадут беспечных граждан и ставят над ними свои чудовищные опыты, засовывая свои зонды им в... Даже страшно представить куда...
Оказывается, это была правда. Раньше - ещё можно было верить или нет, но всё-таки факты - вещь упрямая. У отца просто не хватило силы духа. И немудрено - его не поддержал никто, даже родные и близкие...
Боже, как же всё-таки страшно. Как хочется жить. Как хочется остаться живым, здоровым и оказаться где-нибудь как можно подальше отсюда.
Микай взглянул вдаль, где за трассой красовались огни города, находившегося так близко, но так далеко. Где-то там его ожидала Тирра...
Лазурное сияние заволокло всё вокруг, полностью поглотив Микая...
- Скальпель!
- Скальпель...
- Зажим!
- Зажим...
- Тампон!
- Тампон...
- Теперь осторожнее, сделайте надрезы вот здесь и здесь. Молодец, Кацумото. А вы, Уоллес, - смотрите и учитесь. И вообще, не стойте же здесь как истукан - подержите тут. Кацумото, посветите...
- Смотрите, кажется, он уже начал приходить в себя...
Медленно пелена начала сходить с множества разноцветных глаз Микая: поначалу поморщившись от яркого света, вскоре он начал различать очертания и фигуры. Первое время Аренали не соображал, где именно он находится и что происходит; но вскоре недавно пережитый ужас очнулся в памяти, а открывшийся вид лишь дополнил картину.
Тело Микая, зафиксированное и даже частично вскрытое, находилось посередине широкого серебристого и очень холодного операционного стола, в то время как странный массивный прожектор продолжал подсвечивать его обнажённые внутренности лазурным светом. Казалось, этот свет был наделён тяжестью. И, как ни странно, облучённый им ценианец, несмотря на всё это, по-прежнему был жив.
Какие-то металлические щупы, выступающие из-под краёв операционного стола, подобно паучьим ножкам, удерживали края его плоти, в то время как трое загадочных и жутких существ неценианского вида склонились над ним. Все трое были в очень странной одежде - каких-то причудливых, с гермошлемами, зеленоватых комбинезонах, внешне ничем не отличавшихся один от другого.